Лучше всего работают статуэтки сделанные на две трети, точнее на одну треть недоделанные. В искусстве трудно реально определить в процентах, насколько что либо завершено. Все можно совершенствовать очень долго вплоть до бесконечности. Но я определял для себя просто уровнями этапов обработки статуэтки. Если все линии заметно обозначены, а главные прорезаны достаточно глубоко, часть плоскостей и изгибов обработана – для меня это две трети. По времени доводить до красоты может придется и дольше, но душевных напряжений для поиска развития формы будет заметно поменьше.
Узнал еще одну закономерность - эффекта больше, если статуэток четное число и хотя бы одна среди них из камня.
Стал экспериментировать с местом в мастерской. Возле глухой стены эффект был поболе. У дверей то работает, то пропадает. Рядом с окнами вяло. Возле рабочего места еще слабее, кроме части стола, примыкающего к глухой стене.
Теперь нужно будет все проверить силами кого нибудь из моих работников, нормальных обычных людей. Это для того, чтобы исключить мое личное влияние. Да и поискать новые места, где работает прототип прибора.
Перерыв закончился, Мирон вернулся в мастерскую в особо приподнятом настроении. Все, говорит, хватит теории. На следующей неделе выезжаем на практику. Кстати, насколько я занят с пятницы по воскресение. Проблем не было. Поеду на практику.
Братья милиционеры и ведьма.
Мирон вроде достаточно трезво мыслящий человек. Подставить не должен и специально и по глупости. В книжках оборотни гоняются за дичью, кушают ее в сыром виде и воюют с вампирами. Спрашиваю, какой из этого наш вариант.
Наш вариант – помогать товарищам решать вопросы с ведьмами. Хорошо, говорю, ведьмы не сказочные герои, такое возможно. Но кто такие эти товарищи, да и какие вопросы решаются с ведьмами.
Пока наше дело страховать в периметре. Люди внутри сами разберутся. Все в рамках закона, волноваться не стоит.
В место сбора я приехал на служебной машине. За рулем был водитель с фирмы. Так попросил Мирон. На площадке стоял черный джип. Возле него стоял он и в милицейской форме два брата – Павел и Олег. Мне они были известны с конца семидесятых, когда мы тренировались в одной структуре каратэ. В те времена они были весьма мускулисты, но сейчас стали еще больше. Ладно бы животы повыростали, нет. Просто громада мышц.
Представлять нас друг другу необходимости не было, хотя перерыв в общении был не менее пятнадцати лет. Пожали друг другу руки. Без лишних слов загрузились в машины, братья в джип, Мирон ко мне, и поехали.