Обеими руками Мульч схватился за живот. Надо как можно быстрее делать ноги. Выброс газов в таком тесном пространстве, как лестничная площадка, может высадить все стекла в окнах. Он промчался по коридору и нырнул в первую же попавшуюся дверь.
Здесь тоже стояли видеокамеры. Очень много видеокамер. Мульч изучил поле обзора объективов. Четыре из них двигались, остальные были закреплены неподвижно.
– Жеребкинс! Ты здесь? – прошептал гном.
– Нет! – привычно слетело с глумливого языка кентавра. – У меня есть более интересные занятия, чем беспокоиться по поводу гибели небезызвестной нам обоим цивилизации.
– Спасибо. Тогда пусть и моя неминуемая гибель не причинит тебе особого беспокойства.
– Договорились.
– Да, кстати. У меня тут есть задачка для тебя.
Жеребкинс мгновенно сменил тон:
– Правда? Ну-ка, ну-ка…
Мульч нацелил свой глаз на камеры, наполовину скрытые завитками лепки.
– Мне нужно знать, куда направлены эти три камеры. И знать точно.
Жеребкинс рассмеялся:
– Задачка для первоклассников. Эти старые видеосистемы излучают слабые пучки ионов. Невидимые для невооруженного глаза, но уж конечно не для видеокамеры, которой мы снабдили тебя.
Прибор в глазу у Мульча сверкнул и слабенько заискрил.
– У-У-У!
– Прости. Небольшой разряд.
– Предупреждать надо.
– С меня один отеческий поцелуй, малышка. Никак не думал, что гномы – такие маменькины сынки.
– Я тебе покажу маменькиного сынка, дай только выбраться.
Голос Крута прервал их дружескую беседу:
– Арестованный, если ты что-нибудь кому-нибудь когда-нибудь и покажешь, так только то, где у тебя в камере туалет. Ну, что видишь?
Мульч снова обвел комнату своим ионочувствительным глазом. Каждая камера излучала едва видимый поток света, похожий на последний луч закатного солнца. И все лучи были направлены на застекленный портрет Артемиса Фаула-старшего.
– Неужели за картиной?.. О боги, как примитивно…
Мульч приложил ухо к стеклу, которое покрывало холст. Потоков электричества не слышно. Значит, к сигнализации картина не подключена. Чтобы удостовериться окончательно, он понюхал край рамы. Точно, ни меди, ни пластика. Лишь дерево, сталь и стекло. Немного свинца в красках. Он поддел раму ногтем и потянул. Картина плавно отворилась, петли даже не скрипнули. За ней оказался сейф.
– Это сейф, – подсказал Жеребкинс.
– Знаю, не идиот. И не мешай, я пытаюсь сосредоточиться! Если хочешь помочь, лучше подскажи мне комбинацию.
– Нет проблем. На счет «раз» тебя ждет очередной сюрприз. А пока большой мальчик может пососать свой пальчик, чтобы немножко утешиться.
– Жеребкинс! Я… Ой-ой-ой!