И лицо загорелое, хотя тут у всех загорелые лица.
Он закуривает и выпускает в ее сторону колечко дыма.
Марго улыбается, машет ему рукой и трогается с места: пробка рассосалась, путь свободен.
— В это время всегда так! — сообщает Лева Максиму. — Из одной пробки в другую.
Они в дороге минут сорок, а продвинулись совсем чуть-чуть.
— Дальше будет проще, — обнадеживает Лева. — Проедем Натанью, а там уже рядом.
Банан смотрит по сторонам.
Типичные южные дома, типичные южные обочины.
Хотя он не ожидал, что здесь так много зелени.
А еще — что здесь так душно и влажно, он постоянно пьет, да еще Лева подначивает: мол, пей больше, тут требуется минимум два литра в день…
Внезапно Максим видит море, оно слева, четвертое море за это лето.
Или третье?
Смотря как считать.
Персидский залив, Аравийское море, Эгейское…
Это — Средиземное.
Значит, четвертое.
Они проезжают Натанью, впереди все еще маячит «мазда» с кудрявой блондинкой за рулем.
Крашеной кудрявой блондинкой.
— Вот тут мне как-то повезло, — хвастается Лева и тычет пальцем в автобусную остановку.
Банан вопросительно смотрит на приятеля.
Лева с готовностью рассказывает, как ему надо было добраться из Натаньи в Тель-Авив, был он без машины и спешил на эту остановку автобуса.
И опоздал на три минуты.
Всего на три.
А в автобус сел шахид, и автобус взорвался.
Лева помогал выносить раненых.
И трупы.
По берегу моря растут пальмы, по другую сторону дороги — кипарисы и еще какие-то деревья с крупными листьями. Да, зелени много.
— Это здесь ее много, — говорит Лева, — а там, куда ты собрался, сплошная пустыня.
— Я люблю пустыню! — отвечает Банан.
Они подъезжают к заправке, у которой стоит все та же «мазда».
— Здесь есть туалет, — информирует Лева. — Бесплатный.
— А в принципе какая такса за пользование? — спрашивает Максим.
— Шекель, — отвечает Лева. — Пописать — шекель.
— Это сколько?
— В долларе почти пять шекелей! — просвещает его Лева.
Банан выходит из машины размять затекшие ноги. Местные жители предпочитают небольшие машины, хотя почему — предпочитают? Просто держать большие — дорого. И все ездят пристегнутые. Сидит за рулем полуголая девка, и — пристегнута. И мужик рядом — тоже пристегнут. И на заднем сиденье пассажиры непременно пристегнуты.
Максим выходит из туалета и сталкивается с той самой крашеной блондинкой. Она опять улыбается ему. У нее пухлый рот, только вот глаз не видно — темные очки, тут все в темных очках, это можно понять, солнце жарит, как не жарило и на Крите.
Максим ответно улыбается девице.
Лева уже за рулем, пора ехать дальше.
Через Хадеру на север, к Хайфе, на горизонте совсем скоро покажется гора Кармель.