— Тетя Анна, вот к вам из метеэса на квартиру прислали, — сказала девочка. — Директор велел передать, что ему звонил Лукьян Иваныч. Он сказал, что договорился с вами насчет двоих.
— Это мастера из города? Был, как же… Был председатель колхоза, обо всем договорились. Проходите, товарищи, милости просим! Будьте как дома.
Света в комнате было мало — только тот, что падал через открытую дверь от лампы в горнице. Анна Кузьминична принесла из горницы лампу и только тут увидала, что квартиранты ее совсем молодые ребята, примерно такие же, как Егор.
— Уж больно мастера молодые, — улыбнувшись, сказала она.
— Ничего, что молодые, зато бывалые, — ответил тот, что был пониже.
— Коли так, то хорошо, — сказала Анна Кузьминична.
— Тетя Анна, я пойду? — спросила рассыльная.
— Иди, иди, касатка.
— А в дирекцию ничего не желаете передать?
— Нет, ничего. Вот разве только скажи директору, чтобы не беспокоился, обижены люди не будут.
Анна Кузьминична проводила рассыльную за дверь, а вернувшись в комнату, увидела, что оба квартиранта так и стоят одетые, как вошли. Она засуетилась.
— Ребятки, а вы раздевайтесь. Раздевайтесь да садитесь, в ногах правды нет. Одежду можно повесить или на сундук положить. На улице-то вроде холодно?
— Очень холодно, — ответил тот, кто повыше. — Мороз крепкий, будто и не мартовский. Мы на машине ехали, и хоть одеты тепло, но продрогли.
— А у вас что, и тулупы были? Или в том и ехали, в чем пришли?
— Ехали в том, в чем стоим, потому нам тулупы не нужны, мы народ закаленный, — бойко ответил первый рабочий.
— Вы скидайте свои валенки, поставим их посушить на печке. А я вам дам другие надеть. — Анна Кузьминична встала на приступку и достала с печи две пары теплых валенок. — Бери, паренек, валенки. Тебя-то как зовут?
— Борисом.
— Переобувайся, Боря.
— А меня, мамаша, Васькой зовут, — отрекомендовался рабочий, тот, что пониже, — а по фамилии Мазай. Мне валенок не надо, и в этих жарко. Я к нежностям не привык. У меня папаша моряк, старшина второй статьи. Он никаких морозов не боится и мне не велит. Да я и сам так думаю: начнешь кутаться — и на печке замерзнешь.
— Так-то оно так, да остерегаться нужно, — возразила Анна Кузьминична. — Значит, тебе не нужны валенки?
— Нет, мамаша, спасибо. Не нужны.
Анна Кузьминична бросила на печь вторую пару валенок и спросила:
— Ужинать хотите? Только говорите по-простецки, без стеснения.
— Спасибо, мы в эмтээс поели, — торопливо сказал Борис, словно стараясь опередить Мазая.
Анна Кузьминична заметила это:
— Давайте все ж договоримся, ребятки, чтоб вы не стеснялись. Хлебушко у нас есть, картошка своя. Молоко тоже. Покормим кого — не обнищаем. Садитесь за стол. Мы сами вот только поели. Садитесь!