Еще один чертополох ударил ее в шею. Она снова обернулась, чтобы посмотреть на стрелка. Финн попытался улыбнуться и сделать серьезное лицо, но глаза хитро поблескивали. Он кивнул в сторону придела. Девочка невольно последовала за ним взглядом и увидела, как Хьюби пытается поймать муху. Она не знала, что это, если не святотатство, однако это ее развеселило. К счастью, в этот момент монашки затянули самый громкий из своих гимнов, предшествовавший Евхаристии. Отец Персиваль готовился заняться просвирами. Наступал тот момент, когда ощущалось реальное присутствие Господа. «Надо же было мухе появиться в такой момент!» — подумала Мэтти и начала прикусывать щеки изнутри, чтобы не рассмеяться, и стала молиться о том, чтобы никто не услышал ее смеха. Какая глупая тема! Но слава богу, монашки пели слишком громко, а у отца Персиваля голос был и вовсе громовой. Так что никто ничего не заметил. Но Хьюби! Он был таким гордым, таким довольным собой! Мэтти снова обернулась и увидела, как Уилл дал ей сигнал подождать их.
Со всеми этими чертополохами, мухами и тайными сигналами девочка совсем забыла сосредоточиться на службе, как остальные. В толпе торчали даже несколько людей шерифа, выглядевших самыми богатыми джентльменами, которые могли только служить при дворе принца.
Рядом со старой настоятельницей из находившегося неподалеку аббатства Святого Михаила стояла более молодая женщина, на шее у которой так же висел крест. Мэтти обернулась и стала разглядывать ее. Она была довольно крупной, с густыми бровями. В ее взгляде было что-то странное — он как будто пронзал насквозь. Мэтти даже поежилась — он напомнил ей о чем-то. Она точно не знала о чем, но совсем не хотела, чтобы эта женщина смотрела на нее. Девочка даже слегка сползла вниз и отвернулась, чтобы снова не встретиться с нею взглядом.
На фоне массивной женщины казалось, будто старая настоятельница с прошлого воскресенья ссохлась и сморщилась. Что произошло? И кто эта большая дама? Почему ее взгляд столь неприятен? Как будто смотришь прямо на солнце. Только ее глаза не сверкали, а казались пустыми, бесцветными. И обладали какой-то силой — Мэтти тонула в них, будто падала с высокого утеса в бездну. Наконец ей удалось отвести взгляд и помотать головой. Но ощущение переполняющей ее угрозы осталось. Захотелось поскорее выбраться из церкви. Служба казалась теперь бесконечной. Отец Персиваль читал молитву долго, как никто другой.
Наконец раздались слова благословения, и служба закончилась. Выходя на улицу, Мэтти задела младшую настоятельницу, но та склонила голову, будто изучая каменные плиты пола. Оказавшись во дворе, она увидела Финна, стоявшего с каким-то таинственным выражением лица.