– Как позвонит, так ты не открывай сразу, как будто мы его не ждали, – торопливо объясняла Аленка подруге, а сама все пыталась успокоиться, не выдать своего волнения. – Откроешь, Манька, и марш на кухню, что-нибудь делай там, греми посудой. Нет – лучше пой. Напевай какой-нибудь веселый мотив. Иностранец же придет, как ты не понимаешь. Чего на тебе лица нету!
– Не могу, Аленка, – призналась вконец растерявшаяся Мария.
– Ну слушай! Я не встречала таких дурех, как ты. Ты можешь поиграть, как на сцене, несерьезное, можешь? – рассердилась Топоркова, привставая и дотягиваясь до стола за журналами. – Ты можешь быть смелым светским человеком? Говори! Или ты желаешь меня тут же опозорить перед иностранцем? Ну слушай, Мань, не на смерть же я тебя посылаю! Всего лишь дверь отворишь с веселым беззаботным видом. Открой дверь, улыбнись и уходи на кухню с улыбочкой. И там за закрытой дверью – пой. Ты должна демонстрировать образ жизни довольных всем людей. Поняла?
– Не смогу я, Аленка. Лучше мне уйти, а? Я из недовольных.
– Ну знаешь! Ну слушай! Если ты меня подведешь, то я больше не подруга тебе и знаться с тобой не буду.
В этот самый момент раздался короткий, но мягкий, вежливый звонок, и Марию словно кто дернул и заставил ринуться ретиво доказывать, какая она настоящая подруга; отворила входную дверь столь стремительно, что Топоркова не успела набрать нужный номер телефона, как предполагала, чтобы пришедший застал ее за разговором. Мария промчалась на кухню со скоростью, достойной удивления, хлопнула дверью и со звоном опрокинула кастрюлю. Топоркова выругалась про себя и тут же стала говорить в телефонную трубку, не набирая номера:
– Я слушаю внимательно. Но я не могу сейчас. Весьма занята одним деловым вопросом, который необходимо решать немедленно. Да, да! Дорогой мой академик, я повторяю: очень занята.
Топоркова краем глаза следила за вошедшим мужчиной, но делала вид, что занята разговором по телефону, изображая на лице такую озабоченность и занятость интересными и нужными мыслями, что мужчина не решался перебить ее. Наконец закончила разговор, откинулась на спинку дивана, тяжко при этом вздохнув, и как будто тут только заметила вошедшего. Роста вошедший оказался среднего, худющ, с загорелым лицом и несколько выпирающими скулами, темно-синие, довольно приятные глаза улыбались. Он был не первой молодости, но имел счастье выглядеть приятно, в глубине его больших глаз светилось нечто чистое, наивное. С такими людьми сходятся быстро, если не сразу, и они очень привязчивы и постоянны в отношениях. На мужчине, несмотря на жару, красовалась толстая серая шляпа, ловко облегал фигуру длиннополый двубортный импортный костюм; довершали туалет чрезвычайно броская цветистая сорочка и черные лакированные туфли на подошве толщины невиданной, сшитые из какой-то, видать, замечательной кожи; на левой руке блистал массивный золотой перстень с большим рубином, в этой же руке он держал огромный букет роз.