Мишель уже стоял в дверях кухни, улыбаясь своей мягкой улыбочкой.
– О, мадемуазель, не делайте плёхо мне. Я челевек мирный, никогда не обижаль женщин.
– Знаешь, Маня, он и на самом деле человек хотя и импортный, а неплохой, честное слово, – рассмеялась Топоркова.
И все-таки Мария настояла на своем, и в ресторан Топоркова направилась вдвоем с Мишелем. Мишель взял такси, завез Марию к тетке по пути в «Националь».
***
– Кто тебя привез на такси? – спросила тетя Лариса, видевшая со своего наблюдательного пункта-лоджии, как Мария выходила из такси. Ее это обстоятельство поразило, и она в первую минуту, еще не оправившись от удивления, хотела сказать племяннице: откуда приехала, туда и поезжай обратно.
– Моя подружка меня подвезла, – отвечала Мария, проходя в прихожую. – А вы уж подумали чего? А я всего лишь с подружкой приехала, из нашего она городка. А что?
– Какая у тебя подруга? – настороженно поинтересовалась тетя Лариса, которой неожиданно пришла в голову тревожная мысль, и эта мысль не давала ей покоя. Племянница, только вчера приехавшая из провинции, сегодня уже прикатила на такси; такое обстоятельство не на шутку взволновало тетю, зародив в ее нежную, детскую, как она считала, душу, семя тревоги за свою квартиру.
– Тетя Лариса, милая, Аленку Топоркову я знаю с детства, учились в одной школе, она на три года старше меня. Инженер-конструктор. Чего вас волнует? Она умная, много читает, думающая, сама пробилась в жизни, никто ей не помогал. У нее есть сила воли и другие человеческие качества.
– Милуша, я знаю женщин, и не радо мне говорить об их уме. – Лариса Аполлоновна пригласила Марию на кухню пить чай. – У женщины, милочка, ум и сила в том – что она женщина. Я прожила свои годы и не знаю ни единого случая, чтобы сила женщины выразилась в другом. Не знаю, не встречала, не видела. Я прожила трудную, можно сказать, героическую жизнь, такую, что мировая война по сравнению с ней – легкая прогулка. Ты меня хорошенько слушай, милочка. Жизнь у меня трагическая! Однажды арестовали моего мужа. За что? Я узнала, что склад обворовали и в качестве улики воры оставили его перчатку. Хотели на мужа бросить тень! Мужа, Григория Тихоновича, три года таскали. Он поседел после того. Пришлось разводиться, думаешь – легко? Спасибо разобрались, освободили его, но инфаркт он заработал. И поняла я, какой силой обладает женщина. Существенная сила! Благодаря ей, если говорить честно, Григорий Тихонович стал генералом. И к нему снова вернулась я. Слушай меня, милочка. Слушай. Иринка не понимает, говорит: у вас своя, у нас, нашего поколения, своя жизнь. Все едино. Для всех поколений – едино. И такого не бывает, что по-разному. Я прожила не один день на земле. Ты что же, милочка, меня не понимаешь и соглашаться со мной, женщиной умной, не желаешь?