«Губы она накрасила в последнюю очередь. Забавно: помада вечно куда-то девается первой, еще и раздеться не успеешь. Остается то на мужских губах, то на щеке, а порой даже на белом крахмальном воротничке. Впрочем, как правило, — ну, в половине случаев, не меньше, — помада уходит совсем в другое место: на отлично изученную, превосходно освоенную территорию. Остается ярко-красным, добавляющим мужественности ободком на мужском члене».
Закончив, Питер откинулся на спинку кресла, глядя в экран, ожидая, что случится дальше.
Однако ничего не происходило.
Всего-навсего слова на странице. Его собственные слова. Она их не сможет у него отнять.
Снова подавшись к столу, он принялся за второй абзац — тот, что начинался с ее имени, «Анжела».
Нажал клавишу А.
На экране ничего не появилось.
Питер еще раз ударил, сильнее.
По-прежнему пустая строка.
Снова ударил — и снова, и снова, и снова.
Ни-че-го.
Заорав, Питер схватил клавиатуру, ахнул ею о стол. Прижал клавишу А пальцем и долго не отпускал. Затем ткнул ее со всей силы.
На экране монитора не родилось ни точки, ни палочки.
Он сидел перед компьютером разъяренный и одновременно напуганный. Внезапно кровь отхлынула от лица. Питер ощутил себя больным, потерянным, одиноким — когда набранные пять предложений, пять фраз, что он когда-то написал, а после бесконечно переделывал, пока они не начали ему сниться, — когда они исчезли с экрана.
Буква за буквой.
Может, и нет на свете выдуманных историй? Все, о чем ни напишут писатели, — правда? Примерно так думала Росси, когда вышла из дома, где жила Люсинда, и ответила на вызов по мобильному телефону.
— Росси, — проговорила она негромко, по-прежнему размышляя о том, в чем же мы так заблуждаемся.
Разве самые распущенные, самые жестокие из людей — не отражение всего общества в целом? До каких пределов дойдут люди, ставя свои удовольствия выше приличий и общественных норм поведения? Когда и на чем они остановятся?
Как же глубоко мы все заблуждаемся…
К насущным делам ее вернул вопрос, который задал собеседник. И прозвучавшее имя — то самое, что следовало ожидать.
Имя человека, бывшего в списке у Росси главным подозреваемым.
— Хорошо, еду к вам, — сказала детектив. — А что? Услышав ответ, она не сдержала проклятия. И страшно захотелось курить.