— С чего ты взял, что я не знаю? — отозвалась Анжела.
* * *
Она рассталась с трусиками в лифте, где-то на уровне тридцатого этажа, по пути на сорок восьмой. А помада сошла давным-давно, еще когда ехали в лимузине, — Ричард едва сдерживал страсть. Возможно, из-за того, что она так смотрела ему в глаза снизу вверх. Да им всем это нравится. Анжела спросила бы, почему, но разговоры мужчин не возбуждали. Разве что они сами брались рассказывать — про то, как прошел день, про свои победы, про жизнь… про жен. А ее работа — слушать.
Ввалившись в квартиру, забыв обо всем, кроме страсти, Ричард притиснул Анжелу к окну, за которым открывался красивейший вид на город. Холодок стекла вызвал у нее тревожное и изысканно-приятное ощущение. Если бы женская грудь могла резать стекло, Анжела с Ричардом выпали бы из окна и разбились насмерть.
Спустя два часа, после того как выпили вина, Анжела снова ублаготворила Ричарда. Если первый раз была, так сказать, рюмочка перед обедом, то теперь пришло время десерта; однако красного ободка не осталось, ведь помады на губах уже не было. После этого Анжела объявила, что ей пора уходить. Высвободившись из объятий Ричарда, она встала, подобрала свое черное платье и принялась неторопливо натягивать — с нарочитой неспешностью, словно для того, чтобы вновь пробудить в мужчине желание. Он пытался ей помешать. На миг ее взгляд остановился на фотографии в рамке — Ричард с блондинкой, женой номер два.
— Мы можем встретиться завтра? — спросил он, руки гуляли по телу Анжелы. — У меня жена уехала на все выходные.
— Я не могу, малыш, — она заставила себя мило улыбнуться и мягко отвела его руки, забравшиеся ей между ног. — Ты же знаешь: я занята.
— Но…
Анжела погасила возражения, поцеловав кончик каждого его пальца по отдельности. У Ричарда от этого дух занялся на несколько долгих секунд.
— Твой вечер — пятница, — сказала она. — И так будет всегда.
Не сумев скрыть разочарования, Ричард поднял брюки из кучи лежащей на полу одежды от Армани. Вынул из кармана бумажник, а из него — двадцать пять новеньких хрустящих банкнот по сто долларов каждая. Свернул их вдвое и вложил Анжеле в ладонь. Это была оплата за два часа плюс двадцать пять процентов чаевых. Она могла бы брать с него и больше — за время, потраченное на обед. Однако Ричард был постоянным клиентом, а Анжела любила покушать.
Она поблагодарила его нежным поцелуем.
— Тогда до следующей пятницы, — сказал он.
— Конечно, — отозвалась она.
* * *
Лимузин высадил Анжелу за квартал от ее дома, и она явилась домой за пять минут до крайнего срока; по пятницам и субботам ей разрешалось отсутствовать до одиннадцати. Черное платье лежало в объемистой сумке, а на Анжеле были джинсы и короткая блузка, оставляющая открытым живот. Волосы она стянула в хвост на затылке, на запястье болтались дешевые браслеты. На губах — никакого излишества, всего-навсего гигиеническая помада.