Зажигая горелку кухонной плиты, Марта усмехнулась. Жизнь напоминала Домино полет авиационной бомбы над городом. Бездушной, бесстрашной и абсолютно равнодушной к спящим кварталам. Много лет назад она пролетела над пляжем города Сочи и точно попала в цель. Голодная и злая, она шла по теплому песку вдоль кромки моря и искала точку для приложения килотонны усилий. Четверка синих от татуировок мужчин показалась ей достойной добычей. Рядом с ними не было женщин, и они скучали.
Своих подруг, с которыми приехала в курортный город, Марта бросила. Эти глупые гусыни начинали раздражать постоянным нытьем и трусостью. Их потолок — развести прыщавого лоха на пару чебуреков и кружку кислого пива. Предел мечтаний — бесплатный ужин в ресторане и путешествия автостопом.
А Марте было надо больше. Зачем ложиться под потного мужика за банку пива? Зачем тратить усилия на нищую компанию студентов? Зачем плясать на глупых дискотеках, когда в городе полно шикарных ресторанов? Продавать себя стоит дорого.
И Марта сделала выбор. Оставила подруг, послала их ко всем чертям и ушла в автономный полет.
Будущее показало, насколько она оказалась права. Домино получила свой приз и отдавать его не собиралась.
…Марта неспешно варила кофе для корчившегося от страха Бориса, смотрела, как медленно поднимается шапка пены в джезве, и ждала из комнаты призыва — помоги! Спаси, помилуй, дай надежду!
Но Гольдман молчал.
Все с той же усмешкой Домино неторопливо разлила кофе по чашкам, остановилась ненадолго перед зеркалом — глаза блестят, румянец ровный, помада не размазалась, — поправила прическу и понесла поднос в комнату.
Увидев любовницу, Борис попытался выпрямить спину. Старый башмак старался выглядеть человеком.
— Я не могу, Марта, — выдохнул он и горделиво приосанился. Хотя в глазах стояла тоскливая мольба.
«Уговаривать не стану», — твердо решила Домино. Поставила поднос на столик и пожалела, что Гудвин так быстро сломался. Вид крови лишал Гольдмана воли.
— Хорошо, — покорно и слегка равнодушно отозвалась Марта. — Хочешь, я отвезу тебя в аэропорт?
Борис дернулся, взвыл и, обхватив голову руками, завыл:
— Я не могу, Марта!! Я не смогу смотреть ей в глаза!!
— Кому? — спокойно спросила Домино и отхлебнула кофе. Тонкая чашечка из фарфора ни разу не дрогнула в длинных пальцах.
— Девчонке-е-е-е!! — Гольдман раскачивался из стороны в сторону и буквально рвал на себе волосы.
— А где ты собираешься смотреть ей в глаза? — Марта невозмутимо поставила чашечку на блюдце и промокнула губы салфеткой.
— Ну… не знаю… — Гольдман, как завороженный, следил за ее движениями, — в кабинете следователя, на очной ставке…