- Не-е. Не слыхал. А что он есть тута?
- Говорят, был такой пароход, «Титанин» назывался. Больше нашего дома (Васька не знал, что то был «Титаник»).
- Ври, да не завирайся. Такого парохода не бывает. Я видел в порту. Большие, но не больше нашего дому.
- Не мог ты видеть такого парохода в одесском порту. Он для миллионщиков специально сделанный. В Одессу не войдёт такой. Он всё больше по окианам да заграницам. Так вот, плыл на нём один одесский магнат.
- А что это – магнат? – спросил Вафа.
- Такой миллионщик, кажись Пуриц – звали. Видел на люках такая надпись. Он по чугунному делу хозяин. Один в Одессе такой. Так плыл он на том «Титанине» и потонул.
- Что, тот Пуриц?
- Нет, тот большой, как дом, пароход. И потонули тогда тыщи богачей, а Пуриц спасся. В честь своего спасения он заказал у Абрама Куценко, классного золотого мастера Одессы, точно такой пароход, как «Титанин». С пол руки на целых двадцать фунтов золотишка, чистого, ей Богу. И, говорят, от погромов захоронил он тот золотой пароход в катакомбе. Где - никто не знает. Сам Пуриц помер и ищут то золото все, кому ни лень. До сих пор никто не нашёл. Может нам повезёт? А?
- Та не найдём его мы. И факел догорает. Пошли домой, - просительно затянул Вафа.
- Счас пойдём, только немного пошарим. Может повезёт. Станем богачами. Запалим последний - и нормалец.
Двинули дальше, как думал Васька, к морю. Но дорога почему-то пошла вверх, а не вниз, как предполагал Василий. Он и сам подумывал, не вернуться ли обратно, что-то не заладилось с похищением, с большим заработком. Да чёрт с ними, с этими деньгами, выбраться бы на свет, на волю, наверх, к людям. Выбросил догорающий факел, полез в карман за спичками, чтобы зажечь последний источник света, зажав палку третьего факела между коленями. Чиркнул спичкой, огонь обжёг пальцы. Инстинктивно Василий отбросил коробок со спичками в сторону, засунув обожженный палец в рот. В кромешной тьме он пошарил по земле, ища спички, но не мог их найти.
- Вафа. Спички ищи. Плохо дело – в темноте.
Долго они рыскали по влажной земле, никак не могли найти утерянные спички.
- Да! Швах – дело. Помрём здеся и «никто не узнает, где могилка моя», - простонал или пропел Вафа.
- Держись за меня. Осторожно, смотри под ноги, не провались в колодец, их тут много.
При свете факела они обходили провалы в полу – шахтёрские колодцы, водяные озерца, встречающиеся то там то тут. А как – в темноте.
Всё больше натыкались они на глухие стены перед ними, искали проходы. Их труднее стало находить. Местами приходилось сгибаться в три погибели, чтобы пройти завалы.