Эта мысль не давала покоя князю, он думал об этом, отдавая последние распоряжения и все больше распаляясь гневом на строптивую девицу. Именно в таком желчном и нервическом настроении Илья Романович незадолго до начала съезда вошел в комнаты, отведенные для племянницы. Девушка была уже одета и готова выйти к гостям. Она стояла перед большим зеркалом, оглядывая свое траурное платье, скромно оживленное накинутым на плечи кремовым шарфом из кружев шантильи. Горничная, стоя перед нею на коленях, подкалывала булавками подол, который оказался длинноват. Заслышав шаги, она привстала и поклонилась князю. Елена, увидев отражение визитера в зеркале, обернулась и, слегка сдвинув брови, приветствовала его легким наклоном головы, словно боясь потревожить завитые ради приема локоны.
Белозерский сделал прислуге знак удалиться и, оставшись с Еленой наедине, немедленно заговорил о том, что его терзало.
— В последний раз тебя спрашиваю, — угрожающе прошипел он, — пойдешь со мной под венец или нет?
— Опять вы за свое, дядюшка! — с досадой воскликнула она, не заметив, как изменился его тон и каким колючим стал взгляд. — Ведь это просто дико! И охота вам быть посмешищем всей Москвы?
— Прикуси-ка язычок, моя милая!
Князь стиснул руку Елены выше локтя и силой усадил в кресло, так что та даже вскрикнула — больше от неожиданности, чем от боли.
— У меня нет времени на уговоры, да и ты, как я вижу, доброго обращения не ценишь. Вот тебе мое последнее слово — сейчас мы выйдем к гостям и объявим о нашей помолвке.
— Никогда этому не бывать! — Елена в сердцах ударила кулаком по подлокотнику кресла, разом вспыхнув. — Яне желаю этого и уже помолвлена, наконец!
— Забудь о графе Шувалове, — снисходительно ухмыльнулся Илья Романович, — ему сейчас не до женитьбы. Ты ему уже без надобности.
— Я запрещаю говорить о нем в подобном тоне, вы, старый негодяй! — закричала девушка, уже теряя голову от гнева. — Эжен всегда был хозяином своего слова! И он в отличие от вас не способен на низкие поступки!
— Хорошо, не будем о Шувалове, — ничуть не обидевшись на «старого негодяя», согласился князь. — Нам и без него есть о чем поговорить с глазу на глаз, пока гости веселятся.
Он уселся в кресло напротив, закинув ногу на ногу, вынул из кармана золотую табакерку, отобранную когда-то у разбойников, и, глубоко втянув ноздрей табак, начал:
— Да будет тебе известно, любезная племянница, что на будущей неделе я вступаю в права наследства… твоего то бишь наследства…
Тут Илья Романович не выдержал, разразился громким чихом и полез в карман за носовым платком.