«Симпатично тут, — подумала Рина, оглядевшись по сторонам. — А летом, должно быть, зелено. И просторно», — улыбнулась она про себя, вспомнив разговор с Денисом.
Немного потоптавшись возле машины, она постаралась собраться с мыслями и сосредоточиться на предстоящей ей миссии. Но тут ее размышления прервал телефонный звонок.
— Ринка, — заполнил трубку свистящий шепот Натальи. — Тут Роман. Он ворвался и набросился на меня…
— С кулаками? — улыбнулась Рина. — Ты откуда сипишь-то?
— Из ванной. Зря веселишься, между прочим. Он рвет и мечет и требует сказать, куда ты отправилась.
— Ну и соври что-нибудь, не мне тебя учить.
— Да он уже догадался, что ты к Нине Никифоровне поехала. Требует адрес ему сказать — наверное, собирается пуститься в погоню.
— А ты знаешь его, этот адрес? — спросила Рина, которая точно помнила, что, кроме слова «Воскресенск», ничего больше Наталье не говорила.
— Не-ет, — протянула та, обескураженная неожиданной простотой ситуации. — Вот я балда!
— И я про то же, — согласилась Рина. — Короче, держи оборону, а я пошла. Как раз стою перед домом, с мыслями собираюсь.
— Ну, ни пуха тебе! — уже спокойно пожелала Наталья.
— И тебе тоже ни пуха!
Засунув телефон в сумку, Рина глубоко вздохнула и решительно пошагала к подъезду. Поднявшись на второй этаж, она отыскала глазами нужную ей квартиру и не менее решительно нажала на кнопку звонка.
Через минуту за дверью послышалась возня, потом кряхтение и громкий голос вопросил сакраментальное: «Кто там?»
— Мне нужна Смирнова Нина Никифоровна, — выдала Рина приготовленный заранее текст. — Я приехала из Москвы, по делу.
Последовала небольшая пауза, после чего дверь широко распахнулась и на пороге выросла высокая пожилая женщина в длинном сером платье, поверх которого была надета вязаная кофта.
Рина немедленно подумала, не ошиблась ли она квартирой. Ей почему-то казалось, что Нина Никифоровна непременно должна быть похожа на свою дочь, но открывшая ей дверь женщина даже отдаленно не напоминала Людмилу. Лицо ее было крупным, с тяжелым подбородком и широким носом, а темные с проседью волосы вряд ли когда-нибудь были золотыми.
Тем не менее это была именно Нина Никифоровна, которая в конце концов обрела дар речи, представилась и пригласила Рину войти.
— А вы, как я понимаю, будете Арина Алексеевна? — не то спросила, не то констатировала она. Голос у нее был низким, прямо-таки шаляпинским. И сама она была крупной и вальяжной, похожей на оперную певицу. — Ну что же, проходите в комнату, а я сейчас чайник поставлю.
Оставив пальто в крохотной прихожей, где не помещалось ничего, кроме вешалки, Рина прошла в гостиную и огляделась. Обстановка здесь была довольно простой, но милой: уютный мохнатый плед на диване, нарядные тюлевые занавески на окнах, тяжелая ваза с сухими цветами в углу.