– А-а-а! – заорал Погреб и бросился наконец на страшного Мастодонта, но получил такой ужасающий удар в лицо, что на полном ходу рухнул спиной оземь и испустил вопль дикой боли. Не выдержала и треснула лицевая кость, вмятая внутрь. Мастодонт поднял ногу в огромном подкованном сапоге и хотел добить Погреба мощным ударом в переносицу, но тут сзади на него кинулся Гавана. Он прыгнул на спину Большого Маста, целя левой растопыренной пятерней в глаза, а правой рукой накрепко обвив толстую шею врага. Гавана был невысок, но жилист и весьма силен, а хватка у него была мертвая. Маст метнулся, как раненый буйвол, и попытался скинуть с себя Гатагова, но тот сидел, как пиявка, а его указательный палец с корявым ногтем, разодрав веко, впился в глазное яблоко Мастодонта.
Большой Маст нашел в себе силы молчать две или три секунды, пока наконец не заорал во весь голос и не сбросил с себя Гавану с такой силой, что тот отлетел, будто котенок, и распластался на столе, подминая под себя посуду. В нескольких местах ему глубоко порезало руки и грудь, но он не обратил на это никакого внимания и снова живчиком вскочил и вытянулся в длинном прыжке, стараясь достать, дотянуться, добить…
Мастодонт стоял посреди комнаты, приложив ладонь к изуродованной глазнице, и промеж пальцев пробивались ручейки крови. Второй, выкаченный от боли, глаз невидяще уставился на Гавану. С пола уже медленно поднимался Погреб, а третий подручный Гаваны, еще не принявший участие в бойне тип по прозвищу Кролик, в самом деле – ушастый и красноглазый, выдернул из трупа Джаги нож, брошенный Саней Кедром, и хладнокровно засадил под лопатку Большому Масту. В первое мгновение тот, казалось, даже не заметил раны. Промедли он еще пару мгновений, Кролик нанес бы и второй, и третий удары, а Гавана пощекотал бы ему печень в подреберье своим ножом… Но Большой Маст успел. Не отнимая ладони от поврежденного глаза, он повернулся и схватил Кролика за грудки. На него уже летел Гавана – и вот тут, крякнув и чуть присев, Мастодонт одной рукой перекинул Кролика через голову, и тот налетел прямо на Гатагова. Оба рухнули на пол, а сверху с ревом навалились все семь или восемь пудов Большого Маста. Он с силой впечатал Кролика лицом в пол так, что затрещали кости и тот отключился. Сзади на него накинулся Погреб и принялся душить, но Маст, неистово хрипя и широко разевая громадный перекошенный рот, пузырящийся темной кровью, перехватил того за шею и сумел стащить с себя. Оглушенный, ворочался под ним Гавана. Погреб же, получивший второй удар в проломленную лицевую кость, потерял сознание.