Падение Херсонеса

Для старшего школьного возраста

Теперь вошли в гавань.

Ждали возвращения своих.

Ромеи, несколько человек, поднялись на крепостные стены. Херсонеситы, как и все греки, называли себя ромеями. Они, видите ли, наследники славы великого Рима. Стража скучилась у сторожевых башен. Поглядывала строго. Пугала взглядами. Но стража ведать не ведала, что в подошедшей к их берегу славянской ладье — обыкновенной, крепкой, воеводской, совсем не расписной, княжеской — среди корабельщиков сам Владимир, грозный князь Киевской Руси.

Страшную обиду нанес стратиг Владимиру. Князь послал к нему из Киева послов, тех же воевод, которых ждал теперь, Ратибора и Беляя. Послал с щедрыми дарами. Просил дочь стратига за себя. А Игнатий Харон отказал: «Дочь за варвара не отдам». Воевода Голуб, старенький, потертый годами, усмехнулся знающе в сивую бороду: так отказал стратиг, да не в тех словах. Сказал, верно:

— Рыжее мясо! Жениться ему…

Князь держал при себе обветшалого воеводу потому, что тот знал десятка два наречий.

Рыжее мясо — руссы. Ромеи считают, что руссы годны только на то, чтобы быть наемными солдатами.

И дочь стратига, черная, как скворец, Аспазия, тоже, верно, усмехнулась:

— Рыжее мясо! Жениться…

Владимир стоял у борта. Русоволосый, с молодой бородой, лицо налитое. Ранний утренний ветерок заплутался в волосах… «Вар-вар»… Брезгуют князем?

Что женщина? — Добыча войны.

Жди гречанка, черная, как скворец, Аспазия.

Не взял добром — возьму мечом.

Не нужна Аспазия Владимиру.

Вот кто нужен, царевна Анна, сестра царей Василия и Константина. Цари правят могущественной Византией. Царь по-гречески — базилевс. Или — василевс. Василий — Царственный. Главный из царей он, Василий. Жениться на сестре царей — породниться с ними. Породниться с кесарями — многое решить у себя в Киеве.

И кесарям, хоть их власть от Бога — так они говорят — трудно бывает. Азийцы вышли из повиновения. Взбунтовались. Подняли несметные рати. Говорят, рати азийцев такие, что и день скачи, и два скачи, от первых их рядов до последних не доскачешь. Вождь мятежников Варда Фока почти у столицы Византии Константинополя, Царьграда. Вот в такую трудную минуту стали цари искать друзей себе по всему свету. Послали гонцов и в Киев. Владимир согласился: «Шесть тысяч воинов пошлю к Царьграду».