Все застыло вокруг. Казалось, сам воздух загустел, превратившись в студень.
Эрик взял со стола серебряное блюдо, с которого брал пищу барон. Большое блюдо, дорогая чеканка. Лизоблюд ссыпал на пол бараньи кости и яичную скорлупу. И провел языком по рифленой поверхности. Легко. Самую малость.
И вернул блюдо на место.
Время заструилось вновь, приближая Последнюю Битву.
Барон уронил меч, схватился за грудь и захрипел:
– Пива, сукины дети! Ай, защемило, пить хочу! Пив-ва-а!!!
– Пива барону! – брызнув слюной, заорал Бернарт де Вентад.
Наморщила носик супруга, восседающая по левую руку от мужа. Мол, чего ж так кричать-то?
– Пива! – Взгляд графа был подобен острию стилета у трепетного сердца.
Эрик как никто другой прочувствовал этот взгляд, который велел: добей барона.
Добей!
Ну же!!!
Взгляд графа – стилетом в сердце. У Эрика аж дыхание перехватило – такой силы приказ исходил от хозяина. Повинуйся, раб! Добей или сам умрешь. Ну же! Добе-е-еййй!!!
Что ж, одним бароном больше, другим меньше. А значит, нырнуть надо в отблески огня свечей и тут же спрятаться в тени Одо-лекаря. Задеть локтем, как бы невзначай, серебряное блюдо, уронить со стола, да чтоб чеканкой на носок сапога, и резко подкинуть вверх, зацепив в полете губами донышко. И языком провести по закругленным краям. А теперь пусть падает на пол. Со звоном, грохотом, как угодно. Прости, барон. И прощай.
Эрик зажмурился, отчетливо представив, как рухнет, круша мебель, непомерная безжизненная плоть, как завопят слуги, начнется переполох…
Он открыл глаза.
Барон хохотал, заливаясь черным пивом. С подбородка стекала пена. Гость забыл уже о боли в груди, он задорно похрюкивал и повизгивал. Ему улыбались даже воины графа, еще не остывшие после драки. К пронзительному, вопрошающему взгляду Бернарта добавилось внимание инквизитора. Ущипнув за попку проходящую мимо служанку, барон потянулся за блюдом с жареными грибами.
Граф, не отрываясь, смотрел в глаза Эрику.
Излишек пожал плечами. Так получилось, хозяин, хреновый из меня лизоблюд. И наезднице тогда, на крыше Университета, отказал, и сейчас…
Веселье прервали отрывистые крики графа:
– В темницу лизоблюда! Живо! Пригрелся на груди! К палачу его за попытку убийства гостя моего, барона Курта!
Эрик и рта не успел открыть, тут же упал лицом вперед – его ударили в затылок. Кто-то стоял сзади, ожидая сигнала. Вспыхнуло в глазах и резко потемнело. Колени больно уткнулись в каменный пол. Оставалось только раскинуть руки и шмякнуться лицом в мусор – в кости и огрызки. Эрик так и сделал. Из носу потекло. Встать бы. Гель где-то рядом, смотрит, унижение какое…