Насколько я знаю, в Академии тоже есть светлые Братства.
- Магистр Амалика уверяла меня, что эта организация условна, и от ее членов никто ничего не требует, кроме дани памяти Милуосу, - успокоил Анхайлиг. - И, зная их долгое время, я склонен ей верить.
- Возможно и так. Но можем ли мы доверять всем им настолько, чтобы выпустить на стены города в защиту от своих собратьев?
- Выбора нет. Проявленных темных у нас не так и много, причем большинство из них на практике, и уже никто не сможет вернуться - полеты к Леории заблокированы до окончания осады. Но не беспокойтесь, мы распределим их так, чтобы держали светлых под присмотром, а кто-то из Темного Круга постоянно будет дежурить в качестве поддержки.
Таким образом, охрана артефакта еще уменьшилась. Даже я понимала, что Визул специально рассеивает силы архимагов, но другого выхода не было.
На том мрачные Гестальт, Анхайлиг и Валадорн распрощались, а через час меня отправили на городские стены. Здесь я, как и остальные Проявленные, должна была следить за возможными изменениями магического фона и, если что, подать тревожный сигнал одному из двух архимагов - Анхайлигу, или бородачу Базилю.
Потянулись долгие часы ожидания. Сначала я напряженно наблюдала за осаждающим нас войском, ожидая, что те вот-вот бросятся на штурм города. Однако время шло, а наемники вели себя вполне мирно: отвели лошадей подальше от войска и подняли походные шатры, наскоро оградив их неровным частоколом.
Оставшуюся же часть дня наемники посвятили сборке больших деревянных щитов. Лишь изредка, прячась по несколько человек под магическим пологом, лучники подходили ближе к городу и стреляли наугад с такой силой, что стрелы пролетали над стеной. Смысла в этом я не видела: попасть в кого-то подобным образом было почти невозможно, а защиту врага наши маги сбивали быстро. Хотя одна из стрел все же чиркнула по каменной кладке недалеко от нас.
Подбежав, чтобы ее подобрать, я краем глаза заметила быстро шмыгнувшую к казарме крысу и поморщилась. Только крыс мне и не хватало для полного счастья. Нет уж, в следующий раз пусть кто-нибудь другой стрелы собирает.
Иногда особо крикливые из захватчиков подъезжали к стенам с руганью. И на что,
спрашивается, надеялись? Что стражники не выдержат оскорблений и, распахнув ворота,
выбегут к ним навстречу? Да больно надо. Горластых, как оказалось, в нашем гарнизоне тоже хватало, и матерных слов они знали не меньше. Во всяком случае, у меня от крепких выражений защитников начинали гореть щеки.
К вечеру наемники стали сгонять с окрестных деревень стада. Освещаемые пламенем больших костров, они сдирали шкуры с быков и коров и прибивали к изготовленным днем щитам мясом вверх. Глядя на это действо, я не смогла сдержать тошноты, причины такой жестокости мне были непонятны. Хотя когда наемники, прячась под этими щитами, стали неторопливо забрасывать городской ров с водой большими вязанками хвороста и трупами освежеванных коров, пришлось признать их эффективность против стрел, включая и огненные.