— Подарок из камбуза.
— Можно, я пропущу? Я уже перекусил.
— Попробуй, не пожалеешь!
— Как автобус? — поинтересовалась Николь несколько минут спустя.
— В норме. В основном разъезжает по домашним делам. Если почту загрузили по графику, должен быть минут через пятнадцать. По-моему, Медведь ждет результатов обработки экспериментальных данных, которые мы вчера выслали в Хьюстон. — Нахмурившись, Поль отставил суп и указал на забинтованное запястье. — Кьяри?
Николь кивнула.
— Я бы вышиб ему мозги при первом удобном случае.
— Ах, мой рыцарь в сверкающих латах! Лучше присмотри за собой; он учит меня, как убивать людей, одетых в скафандры полной защиты.
— Боже, он же изувечил тебя!
— Не больше, чем тебя, сорвиголова.
— Он показывает тебе намного больше приемов и гоняет гораздо жестче, чем меня. Я против тебя не выстоял бы и минуты.
— Ты и раньше не мог.
— И то верно, — криво усмехнулся Поль. — Потому-то я здесь, а ты… — он ткнул пальцем в сторону левого кресла, по обычаю принадлежащего первому пилоту.
— Когда-нибудь, сынок, — с шутовской торжественностью отозвалась Николь, — оно достанется тебе.
— Да я и не стремлюсь.
— Вот так новость! Насколько я помню, Поль да Куна…
— …собирался зажигать звезды. Вообрази мое удивление, когда я узнал, что они уже горят.
— Ужасно смешно.
— Да ничуточки. Речь не о том, Николь. Я знаю свои возможности. Главным образом потому, что ты придаешь мне большую значимость.
— Чокнутый.
— Разумеется. Есть у кого учиться. Эй, командир, а Хана внизу?
— Подозреваю, что ей пришлось убирать за всеми.
— Как, по-твоему, она станет отказываться от помощи?
— Попытайся. За хозяйством я присмотрю. Только не засиживайся!
Когда Поль ушел, Николь выключила музыку и перемотала пленку, предпочитая немного посидеть в тишине. Пением Лайлы она насладится после, наедине. Машинально она запустила проверку систем «Странника». Все показатели были в норме. Устроившись поудобнее в кресле, Николь отрегулировала привязные ремни так, чтобы не терять бдительности, потом запахнулась, мимоходом погладив серебряные «крылышки», приколотые слева. Температура не изменилась — здесь было не менее уютно, чем в Карусели, но Николь вдруг почувствовала холод. Куртка осталась у нее в память о пребывании в Эдвардсе как знак избранных; такие куртки старшие пилоты-испытатели вручают тем, кого считают ровней. Этой чести удостаивают независимо от чинов или возраста; признавая отвагу, мастерство и талант, а также миллион прочих качеств, необходимых прирожденному пилоту. Гарри Мэкон накинул тужурку на плечи Николь через день после безупречного полета в качестве второго пилота спускового аппарата XSR-5 — челнока, призванного поднимать грузы и пассажиров на орбиту и, главное, спускать их обратно на поверхность планеты. То был первый полет не только для нее, но и для корабля. А всего неделю спустя она летела четвертым номером, отдавая Гарри последние почести. Немного не долетев до кладбища, Николь свечой взмыла в небо, чтобы разрыв в строю символизировал погибшего летчика. Выждав, когда остальные самолеты повернут к дому, Николь с высоты заметила, как люди потянулись с кладбища к автомобилям, и бросила машину в пике, выжимая из двигателей все, что можно. Такова была ее личная дань, полет валькирии. Машина пробила звуковой барьер прямо над могилами, и гром грянул над пустынным плоскогорьем, как грохотал десятилетиями, со времени полета Йейджера