- Я могу обращаться с ней, как мне захочется?
- Да.
- Я волен спать или не спать с ней?
- Конечно. Она найдет кого-нибудь, кто будет приятен вам для удовлетворения ваших телесных нужд, если захотите, или она не будет в это вмешиваться вообще.
- Могу я прогнать ее? Приказать ей уйти?
- Если она оскорбит вас, да.
- А что тогда будет с ней?
- Обычно в таких случаях с позором возвращаются в дом родителей, которые могут или принять или не принять обратно. Кто-то, подобно госпоже Фудзико, возможно, предпочтет убить себя, а не терпеть такой стыд. Но она... вам следует знать, что настоящий самурай не может покончить с собой без разрешения его господина. Некоторые, конечно совершают самоубийство, но они нарушают свой долг и не могут считаться самураями. Я бы не убила себя, несмотря ни на какой стыд, если бы мне не разрешил мой господин Торанага или мой муж. Господин Торанага запретил ей покончить с жизнью. Если вы отошлете ее, она станет неприкасаемой - эта.
- Но почему? Почему ее семья не примет ее обратно?
Марико вздохнула:
- Извините, Анджин-сан, но если вы отошлете ее назад, позор будет столь велик, что ее никто не примет.
- Из-за того, что она осквернена? Потому что была около чужеземца?
- О, нет, Анджин-сан, только потому, что она не справилась со своими обязанностями, - сразу же сказала Марико. - Она теперь ваша наложница - ей приказал господин Торанага, и она согласилась. Вы теперь хозяин дома.
- Я?
- Да, вы, Анджин-сан. Вы теперь хатамото. У вас есть состояние. Господин Торанага дал вам жалованье двадцать коку в месяц. На эти деньги самурай обычно содержит кроме себя еще двух самураев. Но это не ваши проблемы. Я прошу вас, пожалейте Фудзико, будьте милосердны. Она хорошая женщина. Простите ей ее безобразность. Она будет хорошей наложницей.
- У нее нет дома?
- Да. Это ее дом, - Марико сдерживала себя. - Пожалуйста, примите ее. Она может многому научить вас. Если вы предпочитаете смотреть на нее как на пустое место, все равно позвольте ей остаться. Примите ее и потом, как глава дома, согласно нашему закону, убейте ее.
- Вы мне советуете убить ее?
- Вовсе нет, Анджин-сан. Но жизнь и смерть - это ведь одно и то же. Кто знает, может быть, вы окажете Фудзико большую услугу, лишив ее жизни. Это теперь ваше право перед законом. Ваше право также сделать ее неприкасаемой.
- Так, я опять пойман в ловушку, - сказал Блэксорн, - в любом случае она погибнет. Если я не выучу вашего языка, будет казнена вся деревня. Если я поступаю не так, как вы хотите, всегда убивают кого-нибудь невинного. Выхода нет.