– Нема за що! Обращайся. Вот только сырость не разводи!
– Я постараюсь!
– Лала, тебе надо быть сильной. Никуда не денешься. И я с тобой. Ты не одна. Ясно?
– Так точно, командир! – Евлалия слегка приободрилась и даже выдавила жалобную улыбку.
– Уже лучше! На старт! Поехали!
После всего этого безумного дня, когда Лале пришлось собирать отцовы вещи, ехать в ресторан и перекладывать еду в стеклянные баночки, а потом бежать на встречу с сиделкой и уговаривать отца, чтобы тот не буянил, девушка совершенно вымоталась. Тем не менее она отпустила Марту, хотя та и предлагала довезти подружку до дома.
– Я хочу немного пройтись. Подумать, – ответила она. – Идет снег – надо же, в начале октября! – и мне не хватает его белизны и холодного спокойствия. И тишины. Спасибо тебе за все.
Выйдя из главных ворот больницы, она неспешно пошла в сторону Ленинградского проспекта, хотя до Хорошевского шоссе было значительно ближе. Зайдя в метро, поняла, что ей душно и хочется еще немного пройтись. Следующая станция «Тверская» – объявил металлический равнодушный голос в вагоне. «„Тверская" – так „Тверская"», – решила Лала. Ей хотелось подумать. О себе, о жизни, об отце и Фархаде.
Когда-то давно, теперь кажется, что в незапамятные времена, она мечтала обзавестись штампиком в паспорте, кому-нибудь принадлежать, чтобы перейти из категории «мадемуазель» в более весомое и солидное «мадам». Спустя энное количество лет она поняла, что несколько погорячилась, выйдя за Федю. Впрочем, что теперь рассуждать: содеянного, как говорится, не воротишь, но где взять силы, чтобы изменить нынешнее положение вещей? И надо, наконец, развестись.
В последнее время ее тянуло сделать что-то этакое, непривычное, протестующее, например, заняться зорбингом, или изучением японского языка, или поехать путешествовать автостопом…
Она бездумно шла по Тверскому бульвару, прижав пальцы к вискам и не обращая внимания ни на начавшийся слабо моросящий противный дождь вперемешку со снегом, ни на целующихся у памятника великому поэту бритоголовых девочек в мешковатой одежде… Скользя по ним рассеянным взглядом, она думала о том, кто смутил ее призрачный покой, разбередил (так некстати) успокоившуюся было душу и заставил метаться в поисках смысла жизни. Ну ладно бы годков этак на несколько пораньше, но сейчас, когда все так устоялось и покатилось по удобной и широкой колее?.. К тому же он сам выбрал свою судьбу, подарив ее кольцо другой. Может, оно и к лучшему? Зачем ей мусульманская семья?
Это только так говорится, что за таким бы в огонь и в воду, да хоть на край земли… А как же свое, мечта е-мое, выпестованное бессонными ночами и лунным одиночеством, дело? Складывать буковки в слова, слова в предложения, предложения в текст?.. Да, это всего лишь статьи, но они приносят хороший доход, ее имя знают, и перспективы в дальнейшем очень даже неплохи. Сколько раз ее приглашали вести телепередачи? Может, согласиться?