– Ты ходил в школу? – усмехнулась Оксана.
– Заглядывал иногда, – Газарян, покосившись на дрожащую от холода девушку, решил воздержаться от ответной колкости.
– У тебя с оружием как? – спросил Туманов у Штурм.
– Порядок. – Она судорожно кивнула. – Не осталось ни хрена, кроме пистолета.
– Вот с ним и спустись вниз. Дверь на задней палубе, под нами. Не знаю, что там – трюм или какие-то палубные помещения. Покопайся, может, найдешь одежду. Да поосторожнее там. Судно вроде пустое, но мало ли что.
Оксана, подумав, удалилась. Он видел через мутное стекло, как девушка спрыгнула на палубу, помешкала, обхватила пистолет двумя руками, пнула дверь...
– Боевая девица, командир, – пробормотал, всматриваясь во мглу, Газарян. – На язычок острая – вроде меня. Ты уж присмотрись к ней – лично я возражать не буду. Я бабник, конечно, потомственный, но эта выдра – явно не моего полета.
– Посмотрим, – пробормотал Туманов, чувствуя, как краска заливает уши.
Огромная птица, пронзительно крича, грузно махая крыльями, пролетела прямо над рубкой.
– Вот черт, – Газарян вздрогнул, – дракон какой-то.
– Чайка-бургомистр, – фыркнул Туманов, – всего лишь. А в принципе здесь и киты должны водиться. Можем сафари на касаток устроить.
– Эй, мореходы, здесь нет никого! – прокричала откуда-то снизу Оксана.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Рудик.
– А вообще здесь мокро! – добавила Штурм. – Нам борт пробили, вы рады? Не волнуйтесь, вода поступает не очень быстро. Успеем еще поплавать!
– Хреново, – вздохнул Газарян.
Остров таял в пелене. По курсу образовалась цепочка островов. Во избежание попадания на мель, Рудик отвернул к западу. Острова проплывали по левому борту – скалистые, нелюдимые. Туманов посмотрел на часы. В здешнем мире было без четверти два – день едва начался, а столько событий случилось.
– Эй, джентльмены, помочь не хотите? – на корме распахнулась дверца, и Оксана стала вышвыривать на палубу какие-то подозрительные тряпки.
– Что же она делает, дуреха, – спохватился Газарян, – промокнет же все! Держи баранку, Павел Игоревич, и смотри, никуда не сворачивай!
Они втащили в рубку ворох запашистых промасленных тряпок.
– Ну и ну, – отдуваясь, сказал Газарян, – Это посильнее, чем в секонд-хенде.
– А я вам рожэ от кутюр? – огрызнулась Оксана. – Что нашла, то и доставила. Ватные штаны, фуфайки, чего вам еще надо? Нормальная одежда, в ней не одна смена матросов померла. Отвернитесь, дайте даме переодеться.
Они сбрасывали с себя сырую одежду, облачались в грязное рубище, натягивали рваные фуфайки, сдирали с ног мокрые носки, оборачивали ноги какими-то хрустящими портянками, а обувь пытались просушить на едва теплой приборной панели.