Полицейский огрел лошадей кнутом и, ткнув вожжи Якову в руки, соскочил с брички.
— Проваливай отсюда! — закричал он на Яшу. — Следующий раз появишься здесь, тарантас отберу и тебя в каталажку запру. Таких одров на живодерню гнать, а не на проезжую улицу! Порядка не знаешь, собачий сын!
Яша стегнул кнутом по сухим, как витринные муляжи, крупам лошадей и повернул в переулок. «Ой, не одобрил бы Владимир Александрович эту авантюру!..»
— Ну, что? Допрыгались, доигрались?! — накинулся на Яшу Бойко. — Я ж тебя предупреждал: не связывайся с Тормазаном.
Заложив руки за спину, Петр Иванович нервно ходил по комнате.
— Вот теперь прижмут твоего Тормазана, он и расколется. Что тогда будет?
— Тормазан никого, кроме меня, не знает, и я ему ничего ни об отряде, ни о вас не говорил, — успокоил его Яша.
— Ну, а если? Если тебя арестуют?
— Будьте уверены, не выдаст.
— А если в бреду расскажет?
— Если что, то за меня не волнуйтесь, я-то уж никого не выдам.
— Вот так, наделаете глупостей, а мне, командиру, расхлебывать.
— Да что вам расхлебывать, вы сном-духом о Тормазане не знаете.
— Видишь, какой ты! — укоризненно сказал Бойко, останавливаясь перед Яшей. — Товарищ попал в беду — и ты уже готов откреститься от него. Так подпольщики не поступают.
Яша даже рот раскрыл от удивления: это его-то Бойко упрекает! Нет, Яша, конечно, и не думает оставлять Зиня в беде, но чем, собственно, можно помочь теперь Зиню?
— Надо выручать Тормазана, — продолжал Бойко уже почти спокойно. — Да, да, выручать. Конечно, не сейчас, а когда он немного очухается, чтобы можно было переправить его в катакомбы. Вот тогда ты да Николай Шевченко со своими десятками и нападете на больницу. Охрана там небольшая, от полицейского участка далеко, и, если операцию провести с умом, выручить твоего дружка нетрудно будет.
Яша знал Николая Шевченко — смелого, немного замкнутого инженера, о котором еще до войны ходила молва, что он бежал в Советский Союз из-за Днестра. Так же, как и Гордиенко, Шевченко был командиром десятки, и Яше не раз приходилось бывать в его свечной мастерской. По условиям конспирации Яша не знал людей, входивших в десятку Шевченко, но, судя по тем заданиям Бадаева, которые Яша передавал молчаливому инженеру, это были смелые ребята.
— Но когда Зинь начнет поправляться? — забеспокоился Яша. — Не будут же его держать до полного выздоровления! Раз к подследственным отправили, будут допрашивать. Пока мы соберемся, его замучают, в тюрьму запрячут.
— Ты — умница, Яша. У тебя золотая голова! Надо в больнице иметь своего человека. Верно? Это я поручу Садовому. У него там знакомый врач, и с больничным завхозом Алексей когда-то был по петушкам. Только надо бы Садовому пропуск добыть, чтобы охрана к нему не цеплялась. Может, сведешь его со своим знакомым из полиции?