Она выбивалась из сил, пытаясь не обращать внимания на сладкую боль, которая пронзила ее при этой мысли.
— Пожалуйста…
Других слов не потребовалось.
— Наверное, вы правы, — признал Эм Джи. Его хриплый голос прерывался от усталости, и Кэтлин неудержимо захотелось положить голову Тобина себе на колени и позволить ему уснуть. — Последние дни выдались беспокойными. Было бы неплохо немного вздремнуть.
Кэтлин кивнула. Она закрыла коробку и убрала ее в стоявший в ногах большой бумажный пакет, отказываясь замечать, что руки вдруг стали плохо ей повиноваться.
— Что ж, тогда все в порядке, — бодро сказала она. — Поехали.
Гостиница «Беркли» по сравнению с мотелем номер сорок девять стояла ступенькой выше. Здесь были цветные обои, а над кроватью висела репродукция акварели, на которой в стиле импрессионистов был изображен мост Золотых Ворот в предрассветном тумане. Ничто не было привинчено к полу, а окна выходили на балкон, откуда открывался вид на пригород.
— Можете приковать меня к душу, но я должна помыться, — подбоченившись, заявила Кэтлин. Волосы ее рассыпались по плечам. — Правда, здесь не хватает полотенец.
Эм Джи едва держался на ногах. Возможность выспаться в настоящей постели сломила его решимость. Он с трудом выдержал процедуру регистрации и чуть не лопнул от досады, пока ночной портье тщательно выписывал счет за номер, который они оплатили вперед, а потом еще долго копался в ключах, словно женщина, пересчитывающая предметы любимого ею фарфорового сервиза. Потому, когда они наконец оказались в номере, Тобину было все безразлично, в том числе и сказанное Кэтлин. Черт побери, он еле слышал произносимые ею слова, но смысла их уже не понимал и потому просто кивнул.
Он думал, что Кэтлин бросит на него убийственный взгляд, однако она промолчала. Затем взяла трубку, соединилась с ночным портье и попросила немедленно прислать недостающие полотенца.
— Эм Джи…
Он снова кивнул. Все было правильно.
Почувствовав прикосновение ее руки, Тобин опустил глаза и увидел, что девушка стоит рядом с ним, тревожно глядя на него большими нежными голубыми глазами. Он всегда был неравнодушен к большим голубым глазам. Особенно когда они смотрели на него с нежностью.
— Не надо, — проворчал он.
Будь у Эм Джи силы, он бы так не сказал. Но, черт побери, откуда же тогда взялась у него энергия, чтобы испытать возбуждение при прикосновении девичьих пальцев к его руке.
Она приподняла бровь.
— Что «не надо»?
Эм Джи попытался улыбнуться, но вместо этого только вяло пошевелил рукой.
— Вы слишком беспокоитесь обо мне. Я в полном порядке.