«Вот еще немного… сейчас чуть-чуть стемнеет, и пойду. Вот еще пару минут, – сам себя уговаривал Заурбек, вслушиваясь в раздающиеся в лесу звуки и пытаясь определить, где сейчас могут находиться его противники. – Пора, пора, мне пора». Наконец он понял, что, если останется здесь еще на какое-то время, то просто сойдет с ума. Снял с ног обувь, связав шнурки, закинул ее на плечо и, встав, осторожно двинулся к двери. Уже у самого выхода из сарая Умаров остановился, насколько мог, успокоил дыхание и, пригнувшись, шмыгнул вдоль стены, затем, все так же мягко ступая, повернул за угол и, вопреки своим собственным планам, не останавливаясь, поспешил дальше. Туда, где сгущался лес. Умаров рассчитывал раствориться среди деревьев, скрыть собственные следы от возможных преследователей. А потом добраться до места встречи с покупателем, получить деньги и уехать туда, где его не смогли бы найти никакие русские разведчики. Заурбек осторожно крался вперед, а темнота за его спиной сгущалась все сильней, и это не могло не радовать.
Упираясь руками, извиваясь всем телом, скрежеща зубами от боли, Лечо медленно, но упорно полз в глубину леса. Только там, подальше от места боя, от базы, он мог рассчитывать, что ему удастся спрятаться, отлежаться и дождаться помощи. То, что помощь рано или поздно придет – в этом Гакаев не сомневался. У него, у Лечо, много родственников, и как только им станет известно о произошедшем, они сразу поспешат ему на выручку. Главное сейчас – отползти подальше и найти убежище, а там… Попавшийся на пути труп боевика Лечо не стал даже огибать, просто переполз, упираясь руками в неподвижное тело, отталкиваясь от него, как от все той же холодной почвы. Лицо убитого смотрело вверх, но Лечо не было никакого дела до личности убитого, разве что он предпочел, чтобы тот лежал где-нибудь в стороне и не отнимал и без того невеликие его силы. А силы и впрямь таяли. Наконец Гакаев понял, что их вообще не осталось и если он приложит еще несколько усилий, то и вовсе потеряет сознание. Его мутило. Он лег поудобнее и закрыл глаза. По его щекам снова потекли слезы. Лечо вдруг окончательно осознал, что остался совсем один, что все действительно ушли и бросили его умирать, нет, даже хуже того: его бросили на растерзание этим хищникам – спецам. Никто не подумал о нем и его семье, и все почему? Потому что был убит командир, его командир. Заурбек Умаров убит, и некому позаботиться о раненых. Некому возглавить войско, чтобы наголову разбить неверных. Некому. Лечо плакал, понимая, что не сможет в одиночку добраться до надежного убежища, надежды спастись не осталось. «Если бы Заурбек был жив, – думал он, – все было бы иначе. Заурбек бы никогда не бросил своего воина умирать. Он бы спас, вырвал бы его из рук ненавистных русских. Вытащил. Спас».