– Ты.., этого хотел?
Рэнд не ответил, он боролся с непреодолимым желанием взять ее на руки, унести в свою комнату, быть с ней, обладать ею. Она была словно маленький, нуждающийся в ласке котенок, такая хрупкая и такая женственная. Желание неумолимо нарастало в нем.
– Да, – страстно проговорил Рэнд и ослепительно улыбнулся. – Но это произошло слишком быстро, – добавил он. Розали рассмеялась и, наклонив к нему голову, проговорила:
– Может быть, попробовать еще раз? – И, снова коснувшись его губ, почувствовала их нежный и терпкий пламень.
На этот раз Рэнд ответил на поцелуй и, раскрыв ее губы как бутон, страстно припал к ним.
Розали в смущении пыталась освободиться, но потом постепенно затихла в его объятиях, чувствуя странное томление и неожиданно острое наслаждение, словно это было одновременно и насилие, и невыразимая нега.
Она больше не сопротивлялась. Тело ее стало послушным и отзывалось на малейшее движение Рэнда. А он ласкал ее, и ощущение неземного блаженства наполняло сердце Розали. Ей было совсем не страшно, а, напротив, весело, словно ослепительный свет затопил все вокруг. Радость и восторг кружили ей голову.
Рэнд больше не сдерживал себя. Держа одной рукой голову Розали, другой он беззвучно и слепо боролся с застежкой ее платья. Поняв, что он делает, Розали вдруг замерла и отстранилась.
– Остановись, – проговорила она, словно очнувшись от сна или обморока. – Рэнд, я не хочу…
– Я понимаю, – хрипло произнес он и улыбнулся.
– Прости, – проговорила Розали, пытаясь встать с его колен, но он не отпускал ее.
– Розали, – начал он. – Моя холодная льдинка, сирена, ты держишь меня между Сциллой и Харибдой, Мне все равно, разобьюсь ли я о скалы или утону в водовороте волн.
Моя судьба решена. Я хочу тебя. Но, черт возьми, я хочу тебя, если только и ты хочешь того же!
Розали слушала Рэнда, закусив губы. Она испытывала непонятную тревогу и странную пустоту, словно ее бросили в бурлящий поток.
– Может быть, тебе нужна другая?
– Никто и никогда, – твердо ответил Рэнд.
Все ясно. Теперь они квиты: он отнял у нее когда-то невинность, а она сейчас забрала его свободу. Он не хотел другой женщины.
Розали грустно смотрела на него. Она никак не могла забыть и простить ужас, испытанный ею когда-то в его постели.
Рэнд понимающе посмотрел на нее и горько усмехнулся:
– Поверь, я знаю, как плохо было тебе тогда. Но не надо помнить зла, ты даже не представляешь себе, на что это может быть похоже!
– Но, послушай, – простонала она, – дело совсем не в том, что я боюсь или помню зло, я просто не хочу зависеть от тебя. Отпусти меня, пожалуйста.