– Знаменитая? – растерянно переспросила Розали.
– Ну конечно! Дорогая моя, все газеты только о вас и говорят! Кто же теперь не знает о вас и ваших претензиях считаться дочерью Бо Браммеля! – Леди Эллизмир повернулась к своей спутнице мадам Дюпре. – Должна заметить, она не производит впечатления авантюристки.
Вероятно, ее претензии законны.
Розали почувствовала вдруг, как лицо ее побелело словно мел. Она не смотрела на Рэнда, а только старалась справиться со своей растерянностью.
– У меня не было ни желания, ни намерения иметь какие-либо претензии к Джорджу Браммелю и тем более называть его своим отцом, – тихо проговорила она. Гордость не позволяла ей смотреть в глаза дамам.
– Действительно, нет никакого сходства, – задумчиво произнесла леди Эллизмир, рассматривая Розали, словно картину второсортного художника. – Но может быть, вы похожи с ним внутренне? Вы не находите, что в вас есть эта чрезмерная утонченность, как у Бо? Или…
– Или расточительность? – добавила мадам Дюпре.
– Когда вы впервые открыли…
Обе дамы, казалось, испытывали явное удовольствие, видя мучения Розали.
Она посмотрела на Рэнда и едва не разрыдалась. Он обо всем знал. Казалось, он вовсе не был удивлен сообщением, но где-то в глубине его карих глаз светилась мольба о том, чтобы Розали продолжала верить ему. Но она была слишком расстроена, чтобы улавливать подобные оттенки.
– Когда вы возвращаетесь в Лондон, лорд Беркли? – спросила леди Эллизмир, все еще глядя на Розали.
– Когда Париж окончательно наскучит, – улыбнулся он.
– Я надеюсь, вы возьмете с собой вашу.., мисс Беллью? Думаю, ей понравится наше общество…
– Клара, – прервал он ее болтовню с необычной мягкостью в голосе, – я скорее отправлю мисс Беллью прямиком в ад, чем отдам на растерзание лондонского света.
Но леди Эллизмир, похоже, не слишком огорчилась, услышав такую отповедь, и хитро улыбнулась.
– Вы думаете, ад более достойное место, чем английское общество, милорд?
– Я только знаю, в котором из этих двух мест более здоровая атмосфера. Всего доброго.., леди. – Он слегка подчеркнул последнее слово и предложил Розали руку. – Я думаю, мисс Беллью, представление закончилось.
Рука Розали дрожала, но она заставила себя вежливо кивнуть на прощание.
Голос ее был на удивление спокоен, когда она произнесла по дороге к ждущему их кабриолету:
– Ты не имел права скрывать это от меня!
– Рози, я собирался сказать тебе…
– Не трудись заканчивать, – обиженно оборвала она. – Я знаю, что ты сказал бы мне об этом лишь тогда, когда посчитал бы это выгодным для себя, – Рози…