Руки Анны тряслись, когда она надламывала ампулу и набирала шприц. Она наклонилась над Лаптем, и вдруг его взгляд, уже не бессмысленный, а зрячий, со спокойным ужасом остановился на руке Анны со шприцем. Лапоть резко привстал, поднял плечи, продвинулся на руках к спинке дивана.
– Э-э, Анна, милочка, нет! Так не пойдет! – вдруг сказал Лапоть совсем другим голосом, даже как-то весело. Быстро и четко.
Он еще больше отстранился, с неожиданной силой вжался в спинку дивана. Казалось, он ушел бы в стену, если бы смог. Вдруг он заговорил, захлебываясь, с лихорадочной торопливостью. А сам все смотрел с нарастающим ужасом на ее руку, держащую шприц, и недоверчивость в его глазах сменилась безумной уверенностью.
– Эдик, ну не глупите. Надо сделать укол, – сказала Анна.
– Нет, нет, клянусь вам, нет! Не я! Не я! – Îн взвизгнул, сотрясаясь всем телом, и пополз, вытягиваясь по дивану. – Вы что, Анна, нет!
Анна похолодела. О чем он? И, разбуженное его криком, безумное, невозможное подозрение вдруг шевельнулось в ней. Сколько раз она звонила, один и тот же ответ. Никого не нашли, свидетелей нет, дело закрыто. Потом уже по-хамски: не звоните больше.
– Значит, это вы сби… ли Сашу? – Анна забыла про шприц. Неловко надавив локтем на его колено, наклонилась к Лаптю, вглядываясь в его лицо.
– Нет! – надрывно и отчаянно снова выкрикнул Лапоть. – Не я! Да не я же!
Тыльной стороной руки Лапоть ловким движением неожиданно выбил из руки Анны шприц, и тот, звякнув, покатился по ковру.
– Господи, – простонала откуда-то из угла Катерина Егоровна.
Лапоть, отклонившись от спинки дивана, протянул к Анне дрожащие руки, а широко открытые глаза молили поверить, отмыкались, давая проникнуть до дна.
Анна почувствовала, он не лжет. И Лапоть слабо и недоуменно улыбнулся, словно удивившись, сколько сил понадобилось, чтобы протянуть к ней руки, тоже понял: она поверила.
– Конечно же нет, Анна, милочка, смешно даже… – Голос его окреп. Он говорил теперь, как обычно, быстро и вертляво. – Вот бумажки спер, ну, вы знаете, о чем я. Рукопись, рукопись… Было такое, не отпираюсь. Уж очень была нужна. Думал, сделаем новый, имею в виду кристалл, и все наладится. Да поздно схватился. Скис Андрей, выдохся, не знаю, что с ним случилось. А такое, что вы подумали… нет. Такое не поручалось. Мне что помельче. Достать, раздобыть, комнатушку снять… – Ãолос его начал угасать, слабеть. Он побледнел, борясь с дурнотой. Его серое лицо сливалось с сумерками, белели губы, словно по ним мазнули известкой. – И не он, – замирая, прошептал Лапоть. Он смотрел на нее, изо всех сил стараясь не отвести взгляд. – Андрей тут ни при чем…