Вдруг раздастся команда «бегом». Раздается гул трехсот ног, спотыкаемся, падаем, бежим к реке, чтобы захватить паром. Часовым хочется нас скорее передать под охрану лагерной охраны и быть свободными. С большим трудом добежали к реке и падаем на землю.
Сердце вот, вот разорвется. В груди чувствуется жар. Дыхание захватывает. Подошедший паром забирает только одну сотню, перевозит на другой берег, выгружает и сразу же возвращается за остальными заключенными. Мы сидим на земле и ожидаем остальных.
Когда все переправились через року, по приказанию начальника конвоя построились. Нас пересчитали и по команде «шагом» двинулись в путь, растянувшись на 100–150 метров. Мы настолько устали что с трудом передвигали ноги и не обращали внимания на понукания часовых идти скорее.
К наступлению темноты мы подошли к лагерным воротам. Построились, нас пересчитали и сделали поверхностный обыск. Открыли ворота и мы вошли в лагерный двор. Лагерь принял 3/ка в свою утробу усталым, голодным и жаждущим. От перехода во рту пересохло, а в лагере вода ценилась на вес золота: в самом лагере воды не было.
Лагерь очень старый и в нем перебывали не десятки, а сотни. Во дворе лагеря рылись большие и глубокие ямы для уборных. Эти ямы быстро заполнялись, рылись новые, заполнялись и снова рылись и так уборными ямами был ископан весь двор.
Жижа уборных просочилась в два лагерных колодца и загрязнила в них воду. В теплые дни а в особенности летом, в лагерном дворе стояла невероятная вонь. Атмосфера была убийственная. Вот в каких атмосферных условиях кили в советских исправительно-трудовых лагерях миллионы заключенных.
Зловонием было пропитано буквально все. Особенно тяжело было нам переносить жажду. А воды в лагерном дворе нот. Чтобы достать воды, нужно, прежде всего, от лагерного начальства получить разрешение, чтобы с водовозной двуколкой, с большой бочкой отправиться в соседний двор по золу* Если такое разрешение получишь, то несколько человек берутся за двуколку и под охраной часового отправляются чтобы наполнить бочку водой. Все заключенные с нетерпением ожидают водовозов. Бочка за один миг освобождается от воды. Как приятна эта живительная влага, а в особенности тогда, когда в продолжении нескольких часов тебя мучила жажда.
Зловонные испарения лезут в нос, горло и легкие.
Появление в лагерном дворе водовозов с водой — целое событие. Со всех сторон слышны выкрики «вода, вода». Из бараков бегут к водовозам заключенные со всякого рода посудой. Окружают водовозную двуколку и начинается толкотня возле бочки. Как я уже сказал выше, бочка за один миг освобождается от воды. Холодная, она с жадностью, проглатывается здесь же возле двуколки. Редко кто возвращается в барак с посудой наполненной водой.