Для советской России смерть этого энергичного, деятельного и толкового человека, привыкшего мыслить только реальными фактами, поистине является незаменимою потерею. Личность Красина в Москве пока не заменена никем, да и не может быть заменена, ибо таких людей в России не достает.
Глава четырнадцатая
Карл Моор
Я уже упоминал, что встретился в первый раз с Карлом Моором 2 марта 1919 г. во время моего путешествия в Швецию.
Карл Моор, известный швейцарский социал-демократ и друг Ленина еще по эмигрантской жизни последнего в Швейцарии, приехал в Россию после переворота.
Карлу Моору было тогда в марте 1919 г. около 70 лет. Он был человеком необыкновенно пылкого огненного темперамента, так что возраст его совершенно не чувствовался. Он ехал в Швецию в сопровождении одной дамы, жены присяжного поверенного в Петербурге. В Белоострове — на русско-финской пограничной станции — дама эта была задержана, так как у нее не оказалось разрешения военного комиссариата, необходимого для пропуска через финскую пограничную зону. Карл Моор также остался в Белоострове и так энергично добивался этого разрешения, что он мог уже через 2 дня продолжать со своей спутницей путешествие из Або в Стокгольм на том же пароходе, на котором ехал и я.
Карл Моор, с которым меня познакомил народный комиссар торговли Бронский, неоднократно на пароходе, а потом и в Стокгольме приступал ко мне с вопросом, какую я, собственно, преследую цель своим путешествием и какие задачи я должен выполнить в Швеции. Карла Моора я лично близко не знал, то, что я о нем слышал, было противоречиво, и поэтому я предпочел на его вопрос не отвечать. Он был этим весьма недоволен, но скорее из-за неудовлетворенного любопытства, чем от обиды на недостаток доверия.
Через четыре года я опять встретился с Карлом Моором. На этот раз в Москве, в гостинице Савой. У него там имелась крошечная комната, набитая сверху до низу книгами. Я и моя жена жили в двух комнатах рядом. Моя жена была счастлива, что вблизи нас находился человек, с которым она могла говорить по немецки в те часы, когда я бывал на службе. Между нами и этим умным человеком, все еще весьма живым, несмотря на свой возраст, установилось тесное знакомство, которое еще укреплялось совместной жизнью в одной гостинице, в том же коридоре. У Карла Моора было очень выразительное, интересное лицо, обрамленное седыми кудрявыми волосами. Я все еще был очень сдержан в моих отношениях с ним, он же держал себя с нами совершенно свободно и несколько раз уверял мою жену, что он меня наверное высвободит из рук Г.П.У., если я когда-либо попаду во власть этого учреждения.