Первым, что она увидела, была его рука. Знакомая смуглая рука, безвольно откинутая на ковровое покрытие. Короткие пальцы, испачканные чем-то черным. Она отлепилась от стены и подошла поближе. Наклонилась. Пальцы были испачканы пеплом. Она хотела было отдернуть штору, чтобы получше все рассмотреть, но не сделала этого. В комнате стало как будто светлее, начинался день. Его рука. Она смотрела только на руку и в конце концов стала различать даже петлистые узоры на кончиках пальцев. Рядом на полу валялась сигарета. Незажженная. Не успел закурить. Потом она рассмотрела белый манжет его рубашки. Выпрямилась, шагнула к окну, отдернула штору. Окна выходили на восток, и в комнату ударили лучи солнца. Она зажмурилась, потом медленно открыла глаза. Повернулась, снова посмотрела на него. Его темные волосы блестели на свету, одна прядь косо упала ему на лоб. Лоб очень спокойный, высокий, смуглый. Глаза закрыты, короткие ресницы неподвижны. На щеках проступила синеватая щетина. Губы… На губы она не хотела смотреть. В них не было ничего страшного, но смотреть она не хотела. Слишком знакомые губы. Слишком. «Хватит смотреть, – сказала себе Анжелика. – Больше не хочу!»
Теперь она прислушивалась. Тикали часы – очень громко. Чьи часы? Только не ее собственные и не его… Часы на стеллаже с книгами. Большие часы, его приобретение. Под старину. Ей они никогда не нравились. Теперь она сможет их выбросить или кому-нибудь подарить. Кроме тиканья часов, не было слышно ничего. А, нет – вот внизу, на улице, проехала машина. Еще одна. Да там уже полно народу! Откуда все они взялись? Когда она пришла сюда, никого еще не было. Время было выбрано удачно. Ее никто не видел. А если бы и увидели – так что? Девушка возвращается домой, к своему законному мужу. Почему на рассвете? Почему не ночевала дома? Это не повод для обвинений. Это – ее алиби. Даже лучше будет, если кто-то видел ее из окна дома, когда она вошла в подъезд в шесть утра. Возможно, кто-то и видел. Тикают часы, едут машины. А больше она ничего не слышит.
Обоняние. В комнате пахнет какой-то кислятиной. Странно – откуда? Еще – застоявшимся табачным дымом, наверное, он выкурил пару сигарет, прежде чем… Анжелика наклонилась, подняла незажженную сигарету, достала из кармана зажигалку, высекла огонь, закурила. Зачем? Сама не знала. Просто хотелось хоть что-то сделать. Теперь табаком пахло еще сильнее. Она знала, что, если наклонится к мужчине совсем близко, услышит запах его одеколона. Любил «Гавану». А больше ничем не пахнет. Анжелика открыла форточку, когда покончила с запахами.