Севастьян сбегал в сарай и принес охапку соломы. Расстелил ровным слоем на земле.
Охотник положил шкуру мехом на солому, затем вытер руки.
— Соли у тебя много, Севастьян? — спросил он.
— А много надо ль?
— Ну хотя бы пару горстей.
— Сейчас принесу.
Севастьян пошел за солью.
Тем временем Охотник стал счищать ножом остатки жира с внутренней стороны шкуры.
— Хватит? — Севастьян вернулся с полной миской соли.
— Угу, — кивнул Охотник.
Зачерпнув руками соль, он принялся натирать ею шкуру. Севастьян стоял рядом, с интересом наблюдая за его работой. Детишки тоже сбежались и глазели на медвежью шкуру.
— Севастьян, — сказал Охотник.
— Да?
— Гвозди у тебя в хозяйстве водятся? Небольшие.
— Найду.
— И… Вот еще что: нужно мне четыре доски. Узких, но длинных, примерно в твой рост. Сделаешь? — Понято, — ответил Севастьян.
Он скрылся в сарае.
— Что, интересно? — спросил Охотник хозяйских детей.
— Ага, — ответил один из них, наиболее смелый. — А скажи, дядь, ты медведя сам убил?
— А как же! — усмехнулся Охотник.
— И не убоялся?
— Медведей бояться — в лес не ходить.
— А ты его как, из лука застрелил?
— Нет, ножом. Видишь? — Охотник показал кинжал.
— Не может того быть! — засомневался хозяйский сын. — Чтой-то нож у тебя дюже маленький…
— Ну и что? Зато острый!
В это время появился Севастьян, неся доски, молоток и горсть гвоздей.
— Пойдет?
— Давай.
Охотник сложил доски четырехугольником и принялся сколачивать их. У него получилась прямоугольная рамка. На эту рамку он положил шкуру.
— Теперь гляди, Севастьян: ты будешь шкуру натягивать, а я гвозди забивать стану…
Вскоре медвежья шкура оказалась натянутой на рамку, как на барабан. Охотник удовлетворенно крякнул и понес ее на чердак — сушиться.
— Куда прешь?
Дружинник направил на Охотника копье.
— Ну у вас и порядки! — весело воскликнул Охотник. — Заместо приветствия людям копья в живот тычут! Не бойся, вояка, не разбойник я и не висельник. Я Охотник. Принес вот шкуру медвежью. Может, хозяева захотят купить? Шкура добрая!
Охотник развернул тряпку и извлек шкуру. Она была огромной. Мех рыжевато-бурый, не очень, правда, густой — летний все-таки. Но товар выглядел броско.
— Ладно, погоди тут, я за управляющим схожу, — сказал дружинник и ушел.
Охотник свернул шкуру и, посвистывая, принялся ждать. Но безразличие, изображенное на его лице, было обманчивым — на самом деле он внимательно оглядывал замок. Надо сказать, что замок его не удивил, во всяком случае, ничего необыкновенного Охотник не заметил. Замок как замок. Старый. Хмурый. Впрочем, все старые замки вечно хмурятся. Надоедает, видно, им жизнь.