Население десятков окрестных сел трепетало при одном упоминании имени курбаши Кара-Сакала — курбаши Черная Борода. Никто точно не знал, откуда он родом и как его настоящее имя. Известно было только одно, что Кара-Сакал долгое время орудовал в шайке курбаши Курширмата, но затем решил действовать самостоятельно. Уже много месяцев Кара-Сакал со своей шайкой бесчинствовал в этом районе, дотла сжигал целые поселки, поголовно вырезая жителей горных селений, не желавших признавать его власть.
Видимо, хорошо зная все тропы и перевалы в окрестных горах, курбаши Кара-Сакал умело уклонялся от схваток с частями Красной Армии и до сих пор среди басмачей Ферганской долины славится как удачливый и неуловимый главарь шайки. Однако постепенно он настолько уверился в своих силах и способностях, что перестал бегать от преследовавшего его кавалерийского полка буденновцев и решил дать бой.
Курбаши не случайно стал таким храбрым. Полк, которым командовал аральский рыбак Данило Кольчугин, имел в своем составе всего три неполных эскадрона, в общей сложности около двухсот сабель.
Двести и пятьсот!
Кара-Сакал был уверен в своей победе, тем более что Кольчугин сам шел в ловушку, расставленную для него курбаши, и дал окружить себя на широком каменистом плато у подножия гор.
Но когда сегодня утром воины ислама кинулись с четырех сторон на полк Кольчугина, произошло то, чего курбаши Кара-Сакал никак не предвидел.
Навстречу атакующим басмачам вылетели пулеметные тачанки, и яростная атака сникла под ураганным огнем, так и не докатившись до спешенных и построенных в каре буденновцев.
А затем красные конники сами кинулись в сабельную атаку, и вот теперь он, знаменитый курбаши Кара-Сакал, тот, кого сам эмир священной Бухары в письмах из Афганистана называл «братом», бежит, спасая шкуру.
Следом за курбаши, как волки за вожаком, мчались жалкие остатки его стаи.
Басмачей оставалось всего десятка два, но и тем не суждено было добраться до Ширин-Таша. Вплотную за басмачами на отборных конях летела разведка полка и рубила бандитов.
Ежеминутно курбаши слышал за своей спиной свист сабли, дикий вопль басмача и глухой звук удара свалившегося на дорогу тела. Испуганно втягивая в плечи узкую, как у змеи, голову, Кара-Сакал вонзал шпоры в окровавленные бока коня.
«Не стреляют! — пронеслось в голове курбаши. — Живым захватить думают».
Сады с каждой минутой становились все ближе. Собрав всю свою волю, курбаши заставил себя оглянуться.
Всего в полусотне шагов от него невысокий, но, видимо, очень ловкий и сильный конник с чубом, лихо выбившимся из-под буденновки, привстав на стремена, обрушил свой клинок на голову настигнутого басмача.