Он из последних сил борется с надвигающимся беспамятством. И трое Сашкиных спасителей слышат его шепот:
— Особняк на Волжской набережной… На втором этаже спросить бабку Пелагею, Олину мать… Осмотрительнее с нижними жильцами… Можно довериться девочке Ванде… Помирают на барже голодные, с ними и Ольга… Пусть вон Макарушка сплавает, передаст там… Хлеба надо на баржу!..
…Опять поглощает Сашку черная пропасть, всего, целиком.
Глава пятая
В защиту Родины и Свободы
1
На пустынных ночных улицах Ярославля щелкали пули, пахло гарью и носился в воздухе тополиный пух, перемешанный с пеплом, будто ветер крутил над городом диковинную, красную в отсвете пожаров метель.
Гости пана Зборовича уходили с банкета обнадеженные, но здесь, под обстрелом, их снова брала жуть. Они прислушивались к отдаленному громыханию с севера и не могли уверенно судить, какая новая напасть движется на Ярославль: грозовая ли туча с градом, красный ли бронепоезд? Свою артиллерию защитники белого Ярославля уже потеряли, все батареи подавлены красными.
Перед полуночью остались в особняке только близкие друзья. Прислугу отпустили спать, и пан Владек никого не встретил на кухне, когда привел сюда незнакомого подростка с кошелкой стерлядей. Их небрежно кинули в пустую лохань; Владек велел мальчику подождать на кухне, а сам отправился искать Фалалеева. Георгиевский кавалер жестоко страдал от уязвленного самолюбия с той минуты, когда артистка-красавица пренебрегла его обществом и отослала домой эскортировать чужого мальчика. Покараулить лодку с пани Барковской было бы куда заманчивее!..
Тем временем поручик Фалалеев вернулся из своего ночного рейда по городу. Вызывали его к зданию Государственного банка, где ему и трем полицейским унтерам с трудом удалось утихомирить группу офицеров-патриотов, задумавших взломать двери банка, чтобы поставить денежные ценности на службу… родине и свободе! Перхуров же строжайше требовал уберечь банк от таких покушений. Кроме того, он уже переносил в это здание свой штаб.
Как лицо, бывавшее в доме запросто, Фалалеев сразу прошел на кухню умыться с приезда. Кран бездействовал, пан Владек ковшом слил воды на руки Фалалееву.
— Где пани Эльга? — осведомился поручик хмуро.
— Ее, вероятно, уже проводил домой подпоручик Стельцов, — злорадно пояснил георгиевский кавалер и с удовольствием отметил, что щека у поручика нервически дернулась. — А вас, господин поручик, она просила поговорить с задержанным рыбаком. Вот с этим…
Фалалеев лишь теперь обратил внимание на понурого подростка лет четырнадцати в синей рубахе, как бы осыпанной белым горошком. Когда офицер повернулся к нему, он тотчас вскочил и вытянулся с кадетской выправкой. Фалалеев даже усмехнулся такому усердию.