— Кто же будет командовать обороной здесь, в городе?
— Очевидно, генерал Карпов. Позиции отличные, тут кто хочет удержится, пока боеприпасы есть. Но их уже маловато, посему одной обороной мы свои войска не выручим… Итак, Перхуров с группой прорыва выйдет красным в тыл, на оперативный простор. Поднимет крестьян в северной и восточной частях уезда. Отряд станет ядром для образования белого партизанского движения во всей губернии и шире. Понимаешь, эдакая Поволжская Вандея! Силами крестьянской Вандеи мы выручим блокированные в Ярославле войска, соединимся с чехословаками либо с союзниками на Севере. Вот, Паша… Как тебе нравится перхуровский план?
— Знаешь, папа, если бы я сомневался в Александре Петровиче, то назвал бы всю затею авантюрой с целью выйти сухим из воды. По сути, это же дезер…
Полковник предостерегающе поднял руку.
— Не договаривай, Паша! Дело, разумеется, несколько щекотливое, но иного выхода нет. Лучше какое-нибудь решение, чем никакого. Как ни говори, даже при частичном успехе сохранится некий офицерский костяк. Знаешь, как в народе говорилось раньше: были бы кости целы, а мясо нарастет! Но ты не думай, будто я считаю шансы плана низкими. Уж кого-кого, а Александра Петровича мужички послушают!
Капитан Зуров только вздохнул. Ему вспомнились ночлеги по деревням… Какими словесами честили мужички организаторов заговора в Ярославле! Чтобы из этих красных крестьян можно было бы навербовать сторонников белого мятежа?
— Когда намечен прорыв?
— Очевидно, послезавтра на рассвете. Вот только как погода?.. Туман бы! Тем временем все подготовим. Перхуров сам взялся обеспечить деньги из банка. Управляющий один миллион уже выдал, обещал дать еще полтора. Больше нету в сейфах, говорит…[2] Стельцов обеспечит боеприпасы и оружие. Ради секретности придется на несколько часов сосредоточить припасы здесь, в подвале особняка.
— Решено ли, где прорываться? Огонь на всех участках плотнее час от часу.
Полковник понизил голос до шепота, словно его могли подслушать:
— Перхуров рассчитывает прорваться… пароходом. Завтрашний день — на подготовку, а утром 17-го… Потому-то и нужен… туман поплотнее!
— Значит, вниз по матушке, по Волге?
— Нет, не вниз, а вверх по матушке…
Днем 16 июля немало офицеров разного возраста и разных рангов являлись в особняк Зборовича, оставляли тяжелые свертки и мешки в маленьком дворике, а подпоручик Стельцов с прапорщиком Владеком Зборовичем уносили их в подвал особняка.
После полудня сам полковник Георгий Павлович Зуров пришел в особняк со странной ношей, завернутой в старый плащ. Следом с таким же узлом протиснулся в дверь офицер в форме военного врача, отрекомендовался доктором Пантелеевым и тут же откланялся.