- Бу-бу-бу, ищо чево? У нас примус, - недовольно промолвил сынок.
- Пойдем, пойдем, сыночек, разомнемся, аппетитик нагуляем. Мамка, покойница, еще жива была, все говаривала: «Ранняя птичка носик утирает, а поздняя глазки продирает».
Ничего себе птички! «Покойница жива была», - усмехнулся Антипин. Ботало коровье… Ну и ботало! Как можно так, не затворяя рта, молоть и молоть без устали чепуху? Сам Анатолий Степанович выработал манеру разговора краткую и деловитую, по телефону - ни единого лишнего слова: «Привет, старик. Постановление номер 37 дробь 12 о застройке…» На работе особенно не разговоришься. А эта… Вообще-то у каждого человека голова никогда не бывает совершенно пустой - все время в ней мельтешат какие-то обрывки фраз, мимолетные оценки, несвязные словечки, как, скажем, если бы в стакане с водой взболтать осадок - и весь мусор начнет крутиться вперемешку, что-то на миг всплывает, что-то мелькает и тонет. А она всю чепуху, весь словесный мусор без умолку и без связей проговаривает вслух! Настоящая пытка пустословием… «Мамка, седни двадцать шестое, ага?» - «Двадцать шестое, двадцать шестое, сыночка! А завтра двадцать седьмое, а послезавтра двадцать восьмое будет, потом двадцать девятое… (Господи, неужели так и не остановится до конца месяца?! Нет, кажется, запнулась.) Как время-то бежит! Не успеешь оглянуться… Покойница жива была, иной раз скажет…» (Ха! Покойница жива была… Все равно что сказать: «Труп еще живой». Вдобавок она постоянно выворачивала слова. Как Антипину казалось, со смаком коверкала их, словно втайне ощущала, что это злит соседа, нарочно говорила «два штуки, какой собака умный», «вся исскреблася».)
Наташа все же относилась к соседям спокойнее. Ей, правда, и в городе люди не так досаждали. Особенно никто нужен не был, хватало заинтересованных разговоров с дочерью, обмена мнениями о всяких событиях с мужем, ну, иногда еще немного поболтает на работе, на несколько минут задержится с соседкой у подъезда, но болтушкой ее никак нельзя назвать. И когда уезжала в отпуск, она с удовольствием отдыхала, отдаваясь в основном чтению. Но живые люди, поселившиеся рядом, Наташу даже интересовали, женское любопытство, хоть скрытно, впитывало отрывки различных сведений о соседях. «А их сына зовут Андреем, он в девятый класс перешел, Ирише ровесник, - таинственно сообщала она мужу новейшие данные. - У них дача есть. Она сказала: «Карасей дома продадим…» «Ишь торговка! Ее и по всей выходке видать. Уже продает. Сперва поймай!» - подумал Антипин.
Часа через два за камышами послышался плеск весел, и к мыску пристала такая же резиновая лодка, как у Антипина, только постарее видом. Приплыл «сам». Мужик черный, цыганистый, худой, лицо жесткое, небритое. Баба, не умолкая ни на секунду, тоже встретила его у воды и тоже придержала лодку за весло. Он выгрузился, молча сунув ей удочку. Она молола и молола, в том числе, кажется, что-то и про Антипиных: «Начальник, много о себе думают». Но «сам» никак не отреагировал, буркнул единственное: