— Теперь скажи наконец! — воскликнула я, когда мы уселись в свой раздолбанный универсал (если бы его пришлось продавать, у меня бы сердце не екнуло). — Что вам поведал Фриц?
Штефан в ярости повернул ключ в замке зажигания.
— Что ему постоянно стыдно за нас, что мы законченные неудачники, не умеем обращаться с деньгами, что у нас ни на кого и ни на что нет чутья, — все, что есть на самом деле.
— Да-да, — нетерпеливо перебила его я. — Это он всегда говорит. Но почему сегодня высказал все это за закрытой дверью? Он замыслил что-то недоброе?
Штефан помолчал несколько секунд, пока выезжал задним ходом со двора.
— Потому что он коварный, одержимый властью старый тиран, — в сердцах произнес он.
— Но и это для нас не новость. Смотри, пожалуйста, за дорогой! Новость только в том, что он вдруг открыто заговорил о своих деньгах. А если ты меня спросишь, так я с удовольствием их немедленно возьму. Даже без всяких угрызений совести!
— А ты думаешь, у меня будут эти угрызения? — крикнул Штефан и резко затормозил, едва не проскочив на красный свет. — Если бы он на старости лет вдруг ни с того ни с сего проявил великодушие, я был бы последним, кто стал отговаривать его от этого, можешь мне поверить. Я лично придерживаюсь той точки зрения, что отец может хоть что-то передать сыновьям от своего богатства! Только в случае с нашим отцом это не проходит. Он никогда никому ничего не дал просто так, без того, чтобы не получить взамен куда больше.
Мое любопытство разрослось до заоблачных высот.
— Так что же он потребовал в качестве ответной услуги на этот раз? — спросила я, затаив дыхание, в то время как моя фантазия начинала рисовать самые невероятные картины.
— Поверь мне, ты вряд ли захочешь об этом узнать, — ответил Штефан.
— Разумеется, я этого хочу! — воскликнула я. Ох, как я этого хотела.
Но Штефан лишь вздохнул и замолчал. Его молчание выводило меня из себя. И только на следующем светофоре (я от нетерпения уже до крови искусала нижнюю губу) он произнес:
— Вопрос, на который нам предстоит ответить, звучит так: готовы ли мы на все ради денег? И как далеко пойдем ради них?
— Но хорошо бы определиться, о какой сумме идет речь, — ответила я. — Кстати, светофор уже зеленый!
Штефан тронулся с места, так что покрышки завизжали от трения об асфальт.
— Сумме, достаточной для того, чтобы погасить долга, отремонтировать дом и, может быть, даже сделать некоторые новые вложения в дело, — произнес он, и это прозвучало как-то особенно тоскливо.
— Ох! — простонала я. — Ну хорошо, за это я сделала бы почти все.