— Спасибо. Но это вино Оливье. Не мое. Я уже сказал.
Вивьен еще отпила, заявила, что это лучшее из всех вин, когда‑либо произведенных в этом шато, и сказала:
— Я бы хотела заказать немного этого вина, если можно.
— Конечно. Я дам тебе. Вечером. когда будешь уезжать.
— Я хочу заплатить за него.
— Ни в коем случае. Что мое, то твое. Пора бы уж тебе это знать.
— Спасибо. Очень мило. Но ты все же не стой там, иди, посиди со мной.
Я повиновался. Тяжко вздохнув про себя. Я ее вижу насквозь. Иногда лучше, чем себя. И по выражению ее лица я уже понял, что у нее на уме. Сейчас она пустится в долгое описание про то, как ездила в Нью‑Йорк, о Себастьяне, о ее чертовом очерке.
И я сам начал разговор, чтобы поскорее разделаться с этим.
— Как продвигается очерк?
— В каком‑то смысле прекрасно. Я говорила со множеством людей из «Лок Индастриз». С президентом и вице‑президентом.
— А что могли сказать Джонас и Питер?
— Конечно, всякие хорошие слова. Я много времени провела с Мэдж Хиченс из «Фонда». Она ездила в Африку вместе с Себастьяном и ни разу не видела, чтобы он встречался там с какой‑нибудь женщиной. А уж в последний год — это точно. Во всяком случае, с такой, в которую мог бы влюбиться.
— Она так и сказала?
Вивьен кивнула.
— Да; и никто ничего не знает о том, что у него появилась новая женщина. Также никто не знает о том, что он собирался жениться.
— Кроме тебя.
— Правильно.
Я громко захохотал.
Вивьен уставилась на меня.
— Почему ты смеешься?
— А может, ее вовсе не существовало. И не существует.
— Что ты имеешь в виду?
Я опять засмеялся. Я понимал, что это цинично. Но ничего не мог поделать. Я медленно произнес:
— Может быть, он выдумал эту женщину.
— Это смешно. зачем придумывать какую‑то женщину, сообщать мне, что он влюблен, что собирается весной жениться?
— Чтобы разжечь твой пыл, Вив. Распалить тебя.
— Да для чего же?
— Чтобы ты взревновала. Вот что я имею в виду.
— Это нелепо. Просто притянуто за уши.
— Не совсем. Если как следует поразмыслить. — Я кинул на нее проницательный взгляд. — Себастьян всегда любил тебя больше всех. Больше, чем других своих жен. Ты значила для него больше, чем твоя мать. И…
— Я не могу в это поверить, — прервала меня Вивьен. — Он очень любил мою мать.
Я продолжал, не обратив внимание на ее замечание:
— А вдруг ему захотелось возобновить ваши отношения? Почему бы и нет? Ты занимала в его жизни особое место. Фаворитка. Ага, точно. — Я засмеялся еще громче. — Он захотел вернуть тебя. И постарался показать тебе, что он нарасхват. Для чего и изобрел эту даму.
— Твое предположение просто смехотворно…