— Он такой добрый, такой умный!
Собака, словно понимая, что ее хвалят, завиляла хвостом и свернулась калачиком у ног хозяйки.
Жак вышел, исполненный чувства горячей благодарности, давно им забытого. Доброта старухи, ее обещание отправиться на розыски девочек тронули его до глубины души. Как давно он ни от кого доброго слова не слышал! Жак забыл, что уже поздно, что нужно искать ночлег, забыл обо всем, кроме своих девочек, и шел во мраке по пустынным улицам, мечтая о том, как они встретятся. Ни голода, ни жажды он не чувствовал; даже имя Лезорна больше не тяготило его. Впервые за много лет Жак дышал свободно, у него зародилась надежда. Сколько времени уже потрачено на безуспешные поиски! Но старуха отыщет его девочек; Жак в этом не сомневался.
Ночь была темная, лишь кое-где мерцал неверный свет газовых рожков.
Вы знаете балладу: «Мертвецов не догнать»? Так же быстро, как эти привидения, шел и Бродар, предаваясь мечтам.
Когда он опомнился и огляделся кругом, он уже был за городской чертой, в незнакомой местности. Два или три фонаря слабо освещали жалкие лачуги, сливавшиеся в черную бесформенную массу. Это была улица Шанс-Миди, между Клиши и Леваллуа[5].
Придя в себя, Бродар вспомнил о гостинице, куда его послала торговка птичьим кормом. Увы! Задумавшись, он давно миновал ее.
Жак дал себе слово не забывать больше о суровой действительности, не уноситься на крыльях грез, а запастись мужеством.
Он прошел улицу из конца в конец в поисках, где бы можно было переночевать, но в темноте не мог отыскать ни одной вывески. Наконец он различил белевшее на двери объявление, зажег спичку и прочел:
ЗДАЮЦЯ ДВЕ КОМНАТЫ — ПЛАТА ЗА ТРИ МЕСИЦА В ПЕРЕТ.
Стучаться было бесполезно: ведь Жак не мог заплатить за такой срок. Но идти обратно, рискуя угодить в полицию за бродяжничество — в этом тоже было мало хорошего. Он решил найти укромный уголок и дождаться рассвета. Кое-где в стенах попадались довольно глубокие ниши, но там было до того грязно, что Жак предпочел ходить взад и вперед по пустынной улице.
Звук его шагов, очевидно, привлек чье-то внимание, и дверь, на которой висело объявление, распахнулась.
— Кто тут ходит? — спросил хриплый голос.
— Ищу ночлега.
— Кто вы?
— Путник.
Человек зажег фонарь и поднес его к лицу Бродара. По-видимому, Жак произвел благоприятное впечатление, так как незнакомец спросил:
— За ночлег заплатить можете?
— Да, если не слишком дорого.
— Двадцать су, половину вперед.
Войдя в дом, Жак, в свою очередь, оглядел собеседника и окружающую обстановку. То, что он увидал, ему не особенно понравилось. Комната была битком набита всяким хламом: тут стоял бильярд, заменявший хозяину кровать, ветхая мебель, узлы с бельем, чашки из разрозненных сервизов, книги, сваленные как попало; на стенах висела одежда, картины, оружие — все это в полном беспорядке. Словом, Бродар попал в лавку старьевщика. Хозяин был под стать своему товару: его тусклые глаза страшно косили, рот изгибался подковой, а над верхней губой нависал длинный заостренный нос.