— Прости, Джилл. Я не могу.
— Не можешь? — тупо повторила она.
— Не могу. Не умею лгать.
Смысл его слов не сразу дошел до нее. Но, поняв, что имеет в виду Эрик, она жутко смутилась.
— Истина заключается в том, — Эрик поднял на нее спокойный взгляд, — что моя мечта — иметь с тобой роман. Но я молчал в ожидании официального развода. Мне казалось, что ты догадываешься.
— Я… Да у меня и в мыслях не было.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Или говоришь так, лишь бы приуменьшить свою вину? — На лице его читалось сомнение. — Если так, то со мной, поверь, такие уловки не нужны.
Ее вину?! В чем она виновата? Откуда ей было знать, что их дружба обернется таким образом?
Он взял ее руку и мягко потянул к себе, усаживая рядом на ступеньку.
— Ну, давай я скажу по-иному. Ты бы не очень возражала, если бы наша с тобой дружба после развода с Эйденом переросла в иные отношения?
Первым ее побуждением было сказать, что да, возражала бы. Ибо не может иметь связь ни с кем, кроме Эйдена. Но, прежде чем она успела облечь ответ в мягкую дипломатическую форму, он, не дожидаясь его, продолжал наступление.
— Мы так хорошо ладим, Джилл. — Он наклонился к ней, лицо его загорелось. — У нас столько общего — дети, увлечения, представления о семейной жизни. Ты и как женщина очень меня привлекаешь. Уж это-то, полагаю, тебе известно.
Джилл, словно лишившись дара речи, лишь удивленно смотрела на него, поражаясь своей непростительной слепоте. Оказывается, Эйден прозорливее. Где же были ее собственные глаза?
— Я хочу быть с тобой все время рядом. — Он положил руки ей на плечи. — Вывозить тебя в рестораны, на танцы. Испробовать все удовольствия, доступные нам. — Он подчеркнул слово все, чем окончательно смутил Джилл.
Ее охватила дрожь, которую, казалось, должен был ощутить Эрик. Его руки все еще лежали на ее плечах. Вместо того чтобы убрать их, он принялся ласково гладить Джилл, чем вызвал у нее невольную неприязнь.
— Теперь тебе ясно, почему я не могу сказать Эйдену, что между нами ничего нет. Я и пальцем не шевельну, чтобы уладить ваши отношения. Он тебя недостоин, и чем быстрее уйдет из твоей жизни, тем лучше.
Какая гадость! Эрик, видно, собирается ее поцеловать! Во всяком случае, склонил голову набок. Скулы ее сжались, и она с негодованием отвернулась.
К несчастью, именно в этот миг — нет чтобы на секунду позднее! — входная дверь распахнулась и на пороге выросла фигура Эйдена, который не мог не заметить рук Эрика, еще остававшихся на плечах Джилл.
Она с силой сбросила их с себя, опасаясь, как бы сердце не выскочило у нее из груди, и вскрикнула: