— Морис обвинял меня в бесплодии. Каждый месяц, убедившись, что я опять не беременна, избивал до полусмерти, использовал, как собаку, даже хуже, потому что сука дает согласие, а он насиловал меня против воли. Но детей не было. У него было столько женщин на стороне, что трудно сосчитать, он не гнушался никем. Но ни одна не забеременела. Это он не мог иметь детей.
Алисия опустила голову, губы невольно скривились от горестных воспоминаний.
— Принц как-то пожаловал с визитом, хотел поохотиться в наших местах. Морис был в отъезде. У меня еще остался синяк под глазом от очередных побоев, руки тоже были в синяках, а в зале распоряжалась его шлюха… Я так устала от Мориса и ненавидела его, что готова была отдаться любому бродяге, чтобы родить ребенка и заткнуть его поганый рот. Принц был очень молод, но опытен. У нас была ночь и утро. Тогда это случилось… Какое-то время дела шли лучше. Морис боялся бить меня, чтобы не случился выкидыш. Но когда ты родилась, стало еще хуже. Он хотел, чтобы я рожала еще и еще, и избивал с удвоенной силой.
Голос Юдифи срывался от жалости.
— Мама, почему ты не сказала мне раньше? Алисия опустила глаза.
— Хотела, несколько раз собиралась и все откладывала… Знала, ты ненавидишь Мориса, и боялась, что проговоришься. По крайней мере, когда он бил тебя, ты считала, что он имеет право, как отец…
— Гайон знает правду?
— Не всю, — Алисия пыталась понять выражение лица дочери, но оно было непроницаемо.
Юдифи хотелось обнять и утешить мать, но руки не поднимались, и упрек был готов сорваться с губ.
— Возможно, он знает версию Генриха. Я не была уверена, что Генрих знает о твоем существовании, пока ты не сказала.
— При дворе находят, что у меня сильное сходство с Арлет де Фалле, — Юдифь старалась подавить борьбу эмоций. Теперь ее брак разваливается. Она вспомнила, какими упреками осыпала Гайона во время ссоры. Горло сжимала почти физическая боль. — Мама… — она замолчала и огляделась.
В комнату вошла Кади, стряхивая воду с шерсти. За ней появился Гайон, на плаще, подбитом мехом, поблескивали капли дождя. Увядший лист прилип к сапогу. Он сжимал в руке свиток пергамента. Взглянув на женщин и почувствовав царившее в воздухе напряжение, устало отвел глаза.
Алисия вскрикнула, отпустила спинку стула и упала в обморок. Гайон не успел вовремя подхватить, и она ударилась головой об острый угол жаровни.
Юдифь стояла, как вкопанная, не в силах пошевелиться. Гайон склонился над Алисией, нащупал пульс на шее. Из пораненного места вытекала кровь. Он прислонил Алисию к себе, подняв голову повыше, чтобы замедлить кровотечение.