— Гайон, перестань пугать меня! — взмолилась она, стуча зубами от страха.
— Мы плохо жили эти три месяца, потому что ты считала меня лжецом; — он подвел жену к пылающей жаровне, добавил углей.
— Знаю. Так получилось помимо моего желания. Мне тоже было плохо, хотелось умереть.
— Теперь ты видишь, котенок, я не виноват. А Генрих? Руфус был его родным братом.
Юдифь задумалась.
— Я не чувствую, что он мой отец, — сказала она медленно. — Просто знаю об этом, потому что мне сказали, я даже не успела осознать это. И мне, пожалуй, безразлично, устраивал Генрих заговоры или нет. Папа… то есть лорд Морис, совершал не меньшие преступления, в этом я абсолютно уверена.
— Но тебе не было безразлично, участвовал ли в заговоре я? — Гайон наблюдал за Юдифью, затаив дыхание.
— Это совсем другое, — ее щеки порозовели. — Я не… люблю их, как люблю тебя, — она отвернулась, словно испугавшись произнесенных слов. Шипы и розы. Нельзя сорвать цветок без риска быть уколотым шипом.
Гайон крепко прижал жену к себе, погладил волосы, слипшиеся кое-где от крови, нежно поцеловал.
— Значит, у нас есть все, что нужно, — прошептал он. — Остальное не имеет значения.
— Миледи, я принесла уголь… — Агнес остановилась на пороге, прижав к груди корзину и тараща глаза на Юдифь и Гайона. Нарядная бархатная туника Юдифи была забрызгана кровью, так же, как и плащ Гайона, а за ними в глубине комнаты неподвижно лежала Алисия в белом нижнем белье, напоминая призрак.
Гайон, наученный опытом, проворно подскочил к служанке как раз вовремя, чтобы предотвратить падение. Оправившись от первого потрясения, Агнес села, вытерла рукавом лоб, на котором выступили капли холодного пота, а Гайон между тем объяснил, что произошло.
— Наполнить лохань, миледи? — придя в себя, Агнес засуетилась возле раненой хозяйки.
Юдифь с сожалением вздохнула.
— Нет. Ей нужны покой и тишина. Думаю, достаточно будет обтереть мокрым полотенцем.
Служанка кивнула, но не успокоилась. У молодой хозяйки лицо было все еще припухшим от слез, но буря, по-видимому, улеглась, потому что глаза светились счастьем, когда она смотрела на мужа.
— Сколько, примерно, мать пролежит в постели? — спросил Гайон.
— Не знаю. За ней нужно присматривать.
— Агнес сумеет справиться? И можно приставить к ней Хельгунд.
— Да, но…
— Ладно. Надень плащ.
— Но Гай, я не могу так уехать. О! — она поймала накидку, которую бросил Гайон.
— Захвати еще немного одежды.
Юдифь удивленно смотрела на мужа, точнее на его спину, потому что он склонился над сундуком в поисках приличной туники.
— Гай, куда мы едем?