Фук тяжело вздохнул и искоса глянул на Ланквила:
— Может, мы все же зададим вопрос?
Ланквил сделал ему знак подождать.
— Что это за компьютер, о котором ты говоришь? — спросил он.
— В этот раз я больше ничего о нем не скажу, — сказал Глубокомысленный. — Теперь спрашивайте у меня то, что хотели. Говорите.
Они посмотрели друг на друга и пожали плечами. Фук успокоился и собрался.
— О Глубокомысленный Компьютер, — сказал он, — задача, для выполнения которой ты создан, такова. Мы хотим, чтобы ты сказал нам… — он замолк на секунду, — …Ответ!
— Ответ? — удивился Глубокомысленный. — Какой ответ?
— Жизни! — с жаром воскликнул Фук.
— Вселенной! — произнес Ланквил.
— Всего на свете! — сказали они хором.
Глубокомысленный замолк, размышляя.
— Мудрено, — сказал он, наконец.
— Но ты сможешь?
Компьютер снова задумался.
— Да, — сказал он, — смогу.
— Значит, ответ есть? — прошептал Фук, у которого от волнения перехватило дыхание.
— Простой ответ? — уточнил Ланквил.
— Да, — ответил Глубокомысленный. — Жизни, Вселенной и Всего на Свете. Но, — добавил он, — мне нужно над этим подумать.
Внезапно раздался шум и крики. Двери распахнулись, и два сердитых человека в выцветших синих балахонах и поясах Круксванского университета ворвались в комнату, растолкав стоявших у дверей лакеев, тщетно пытавшихся преградить им путь.
— Мы требуем, чтобы нас впустили! — крикнул младший из двоих и двинул молодого аккуратного секретаря локтем в кадык.
— Прочь! — кричал старший. — Не смейте стоять у нас на пути! — и он выпихнул за дверь младшего программиста.
— Мы требуем, чтобы вы не смели стоять у нас на пути! — завопил младший, хотя он уже уверенно стоял посреди комнаты, и никто больше не предпринимал попыток его остановить.
— Кто вы такие? — гневно спросил Ланквил, поднимаясь с кресла. — Что вам нужно?
— Я — Мэджиктайс! — заявил старший.
— А я настаиваю на том, что я Врумфондель! — выкрикнул младший.
Мэджиктайс повернулся к Врумфонделю.
— Эй, все уже в порядке, — одернул он его сердито, — на этом не нужно настаивать.
— Отлично! — закричал Врумфондель и ударил кулаком по ближайшему столу. — Я Врумфондель, и это не требование, а непреложный факт! Мы требуем непреложных фактов!
— Нет! — раздраженно воскликнул Мэджиктайс. — Как раз этого мы и не требуем!
Почти не переводя дыхания, Врумфондель заорал:
— Мы не требуем непреложных фактов! Мы требуем полного отсутствия непреложных фактов! Я настаиваю на том, что я, может быть, Врумфондель, а может и нет!
— Да кто же вы, черт возьми, такие? — воскликнул в отчаянии Фук.
— Мы — философы, — ответил Мэджиктайс.