— Если только не буду слишком сыта, я возьму что-нибудь со взбитыми сливками.
— Ты прямо как Эмма!
— Иногда я, правда, чувствую себя ребенком, — призналась Таня, — но иногда…
— Не надо!
Он наклонился к ней и взял за руку. Роджер сделал это уже второй раз за вечер, и тепло его рук показалось Тане надежным и успокаивающим.
— Что не надо?
— Не надо так грустно смотреть. Я всегда знаю, когда ты начинаешь думать о прошлом. А знаешь, этого не стоит делать. Ты теперь должна думать только о будущем.
— Иногда будущее тоже может быть печальным.
— Твое не будет. Ты молода и сможешь добиться всего, чего захочешь.
— Это не всегда удается. — Она с любопытством посмотрела на него. — А что ты станешь делать, если проиграешь выборы?
— Не проиграю.
Ее поразила его уверенность.
— Адриан ведь тоже умный человек. Он может тебя обойти.
— Сомневаюсь. — Он внимательно смотрел на нее. — В глаза ты тоже называешь его по имени?
Этот вопрос насторожил Таню.
— Нет, конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты так легко произнесла его имя, словно…
— В этом нет ничего удивительного, — резко ответила молодая женщина. — Дети часто говорят о нем, они всегда называют его по имени, и я привыкла к этому.
Таня с облегчением вздохнула, увидев, что к ним идет официант, и решительно переменила тему разговора. Но когда она принялась за сочный бифштекс, Роджер снова заговорил об Адриане, причем вышло это так естественно, что у нее не возникло никаких подозрений.
— Еще когда мы были детьми, — задумчиво произнес ее спутник, — я знал, что когда-нибудь мы с ним встретимся в прямой борьбе — причем я буду на стороне бедняков, а он будет представлять интересы землевладельцев.
— Но он тоже борется за права бедных, — возразила Таня. — Его заботит положение фермеров и сельскохозяйственных рабочих не меньше, чем тебя.
— Ты так говоришь, словно Адриан произносит перед тобой пламенные речи в их защиту!
— О, он слишком занят, чтобы агитировать за себя няню своих племянников.
— Господи, да по твоим словам выходит, что он страшный сноб.
— Неправда. Я просто хотела сказать, что для него я просто одна из домашних слуг.
— Как коврик у двери.
— Почему он тебя так раздражает?
— А почему ты его так защищаешь? Ты знала его раньше, до того, как приехала сюда?
— Дурацкий вопрос. Откуда я могла его знать?
— Ну, не знаю. Эмма что-то такое говорила.
— Эмма! Ты хотел добыть информацию у маленькой девочки?
Ее голос даже зазвенел от возмущения, и Роджер удивленно посмотрел на нее.
— Ничего я не хотел добыть. Просто, когда мы с ней ждали вас у почты, она что-то такое сказала, и у меня сложилось впечатление, что ты была с ним знакома раньше. Он ведь когда-то работал в Ровнии.