Я выключила телефон и отдала его Тревису. Жужжание возобновилось, и я сконцентрировалась на чувстве жжения, за которым последовал сладкий момент облегчения, когда Гриффин вытирал лишние чернила. Тревис положил мой телефон в карман, крепко сжимая двумя руками мою руку и наклоняясь, чтобы прикоснуться своим лбом к моему.
— Ты так же сильно сходил с ума, когда тебе делали твои татуировки? — спросила я его, улыбаясь в ответ на его встревоженное выражение лица.
Он отодвинулся. Казалось, Тревис чувствовал мою боль в тысячу раз сильнее меня. — М…нет. Это не то.
Это гораздо хуже.
— Готово! — сказал Гриффин с не меньшим облегчением в голосе, чем было написано на лице у Тревиса.
Я опрокинула голову назад.
— Спасибо, Господи!
— Спасибо, Господи! — вздохнул Тревис, похлопывая меня по руке.
Я посмотрела на красивые черные линии на моей красной и раздраженной коже:
«Миссис Меддокс».
— Ух ты, — сказала я, поднимаясь на локтях, чтобы лучше увидеть надпись.
Хмурый взгляд Тревиса внезапно сменился на ликующую улыбку. — Красиво.
Гриффин покачал головой. — Если бы я получал доллар за каждого нового муженька в татуировках, который бы приводил сюда свою жену и переживал сильнее нее…ну, мне бы не пришлось больше делать татуировки.
— Просто скажи, сколько я тебе должен, хитрожопый, — пробормотал Тревис.
— Я выдам тебе счет за стойкой, — сказал Гриффин, удивленный остоумным ответом Тревиса.
Я осмотрела комнату, обращая внимание на яркие желтые стены и плакаты с примерами татуировок, а затем вновь обратила взгляд на свой живот. Моя новая фамилия, написанная крупными, черными, сияющими буквами. Тревис с гордостью смотрел на меня, а затем глянул на свое титановое обручальное кольцо.
— Мы сделали это, малышка. — тихо сказал он. — Мне все еще не верится, что ты моя жена.
— Поверь, — улыбнулась я.
Он помог мне встать со стула и я облокотилась на правую сторону, остро чувствуя каждый раз, когда джинсы терлись о мою голую кожу. Тревис достал свой кошелек, быстро выписал чек, взял меня за руку и повел к ожидающему нас такси. Мой телефон вновь зазвонил, но когда я увидела, что это Америка, то решила не брать трубку.
— Она еще долго будет винить нас за это, не так ли? — нахмурился Тревис.
— Она подуется еще один день, после того, как увидит фотографии, а затем перестанет.
Тревис озорно улыбнулся мне.
— Вы уверены в этом, миссис Меддокс?
— Ты когда-нибудь перестанешь так меня называть? Ты обратился ко мне так уже в сотый раз, начиная с момента, когда мы вышли из церкви.
Он покачал головой и придержал для меня дверь машины.