— Что ты имеешь ввиду? У тебя дурное предчувствие? — спросила я, внезапно заволновавшись.
Он повернулся ко мне с тревогой в глазах
— У меня есть сумасшедшее чувство, что когда мы приедем домой, то я проснусь. Будто бы ничего этого и не было.
Я обхватила руками его торс, проведя пальцами по рельефным мышцам спины.
— Это то, что беспокоит тебя?
Он опустил взгляд на свое запястье, а затем на тонкое серебряное кольцо на пальце левой руки.
— Я просто никак не могу избавиться от чувства, что это все мои фантазии, которые вскоре разрушаться, и я окажусь у себя в кровати, в полном одиночестве, мечтая о том, чтобы ты была рядом.
— Даже не знаю, что с тобой делать, Трев. Из-за тебя, мне пришлось бросить кое-кого — дважды — я собралась и отправилась с тобой в Вегас — дважды — я буквально прошла через ад, туда и обратно, вышла за тебя и заклеймила себя твоим именем. У меня уже идеи заканчиваются, как тебе доказать, что я твоя.
На его губах заиграла маленькая улыбка.
— Люблю, когда ты так говоришь.
— Что я твоя? — спросила я. Я поднялась на носочки и прижалась к нему губами.
— Я. Твоя. Миссис Тревис Меддокс, на веки вечные.
Его улыбка испарилась, когда он посмотрел на ворота, ведущие к посадочной полосе, а затем вновь на меня.
— Я залажаю, Пташка. Тебя затошнит от всего того дерьма, что я натворю.
Я засмеялась.
— Меня уже тошнит от этого дерьма. Но я все еще твоя жена.
— Я думал, что стоит нам пожениться, то я перестану так бояться потерять тебя. Но я чувствую, что если сяду на этот самолет…
— Тревис? Я люблю тебя. Полетели домой.
Его брови сошлись на переносице.
— Ты же не бросишь меня, правда? Даже когда я буду настоящей занозой в заднице?
— Я поклялась перед Богом…и Элвисом… что не брошу, разве не так?
Он немного расслабился.
— Это навсегда?
Я улыбнулась уголком губ.
— Тебе станет легче, если мы заключим пари?
Остальные пассажиры начали обходить нас, но довольно медленно, наблюдая и прислушиваясь к нашему глупому разговору. Как и всегда, я вполне осознавала, что за нами следят пару посторонних глаз, но в этот раз, все было иначе. Единственное, о чем я могла думать, это о том, как бы вернуть Тревису спокойствие.
— Каким бы мужем я был, если бы спорил на свой собственный брак?
Я улыбнулась.
— Глупым. Разве ты не слушал своего отца, который сказал не делать ставки против меня?
Он поднял бровь.
— Значит, ты так уверена, да? Готова поспорить на это?
Я обвила руками его шею и улыбнулась, уткнувшись в его губы.
— Готова поспорить на своего первенца. Настолько я уверена.
И тогда в его глаза вновь вернулось спокойствие.