— Надеюсь, так оно и есть.
— Не спеши, — мягко посоветовала Анджела. — Дай время себе и ему.
Но как раз времени-то у них и нет — в воскресенье Бен улетает… Надолго ли? Анджела прикусила губу.
Бен открыл было рот, желая что-то сказать, но передумал и взял с противня румяный пирожок.
— Что? — спросила она.
— Ты так естественно держишься с Ларри. Трудно поверить, что ты не хотела иметь детей.
— Никогда такого не говорила.
— Еще как говорила! — Бен потянулся за вторым пирожком, но Анджела хлопнула его по руке. Он ухмыльнулся. — В тот день я готовил тебя к контрольной по алгебре…
Анджела возвела глаза к потолку.
— Я была уверена, что провалюсь.
— А получила четверку.
— С минусом.
Родители тогда пришли в ярость. Орали, что она никогда не поступит в Оксфорд, как брат. Хватит с меня и колледжа! — отвечала она. А в результате и в колледж не попала. Заочный курс по менеджменту — вот и все, на что ее хватило. Неудивительно: замужней женщине с маленьким ребенком, да еще и с собственным делом, как правило, не до учебы.
— Но я не говорила, что не хочу детей.
— Говорила, — возразил Бен. — Помнишь, я объяснял тебе, как вычисляется логарифм. А ты сказала, что это пустая трата времени, потому что алгебра тебе все равно не нужна. Что ты пойдешь на юридический и станешь адвокатом, а адвокатам логарифмы ни к чему.
— Да, верно. — Анджела протянула ему пирожок — с пылу с жару. — Только при чем тут дети?
— Слушай дальше! — весело сказал Бен. — Я на это ответил: а как же ты будешь помогать своим детям делать уроки? А ты на это: мол, я детей иметь не собираюсь, потому что это безнравственно. Как так безнравственно? — удивился я. А ты: в мире слишком много несчастных детей, и сначала надо помочь им всем, а потом уж плодить новых.
— Неужели я и вправду такое ляпнула? — Анджела смущенно засмеялась. — Странно, но сейчас я не представляю себя без Ларри. Как будто всю жизнь была матерью. Без него…
Как же все это странно! Девять лет Бен не давал о себе знать — и, оказывается, все это время хранил в памяти ее глупую школьную болтовню.
— Не могу поверить, что ты это запомнил.
— Я многое помню, Энджи.
Энджи.
Это имя подняло в ее душе вихрь полузабытых воспоминаний. Воспоминаний, которым лучше было бы прозябать во тьме забвения. О том, как они с Беном изучали друг друга, целовались, занимались любовью…
А самое ужасное — нынешние чувства Анджелы ностальгией не ограничивались.
Бен шагнул к ней. Теперь их разделяли всего несколько дюймов.
— Ты тогда была очень красивой! А сейчас стала еще красивее.
Блеск в его темных глазах подсказал Анджеле: сейчас он ее поцелует. И — с ужасом — она поняла, что жаждет этого больше всего на свете…