Целых три дня отдыха! В первую треть этого драгоценного времени Синди собралась, как следует выспаться, что и начала делать незамедлительно. И никаким телефоном ее не разбудишь. Если даже позвонят в дверь, вот как сейчас, например, она не сдвинется с места. А начнут стучать — все равно не встанет с постели, кто бы там ни стучал. У нее выходные, ее нет дома ни для кого, слышите? Ни для кого! Синди еще глубже погрузилась в сон. Звонки в дверь постепенно, как она и предполагала, перешли в настойчивый стук. Мужской голос снаружи все время звал Пэт. Ах, смутно подумалось ей, ведь зовут Пэт, а не Синди, очень хорошо! Улыбнувшись в полудреме, девушка натянула на голову одеяло. Пэт нет дома, уехала, вдруг вспомнила она во сне, потом прогнала прочь внезапно нахлынувшее беспокойство и, обняв обеими руками подушку, опять задремала.
— Вставайте, Пэтти! Время не ждет. Голос по ту сторону сна был глубоким и почему-то очень сексуальным. Синди забралась еще глубже под одеяло. Но неясный образ мужчины уже вошел в ее сознание.
— Вы опаздываете на очень важное свидание.
Свидание, вот оно что! Да, когда-то она встречалась с человеком, у которого был такой голос. И сейчас он звучал совсем близко.
— Это ты… — прошептала Синди во сне и, сладко потянувшись, даже вспомнила прикосновение его рук.
— Давайте же, просыпайтесь!
Руки были сильными, несколько грубоватыми и теплыми — именно такие и бывают у опытных любовников. Ах, Боже, как же ей не хватало подобных ощущений в последнее время!
— Пэтти, пора просыпаться. Быстрее!
Синди нахмурилась.
— Пэтти? — наконец удивленно пробормотала она сквозь сон. Почему внезапно возникший иллюзорный образ спрашивал о Пэт? Теперь ей это уже не очень нравилось. В конце концов, он должен быть с ней и желать ее, а не Пэт. Что за наваждение?
— Пэтти! — Образ мужчины продолжал проявлять настойчивость.
— Прочь, — лениво произнесла она, не собираясь мириться с тем, что выбирают не ее. Сейчас ей приснится что-нибудь более подходящее.
Но назойливый образ мужчины не исчез, а принялся стаскивать с нее одеяло и вытягивать из-под головы подушку. Как это бесцеремонно и грубо! Синди почти вышла из дремы, но ее измученное напряженными дежурствами тело не поспевало за пробуждающимся сознанием.
— Через четверть часа начнется обряд бракосочетания, и вам придется поддержать свою лучшую подругу.
— Что-что?
Синди понятия не имела, о чем идет речь. Она вновь упрямо обняла подушку и поклялась, не есть за ужином так много творожного пудинга, что, кстати, не раз уже себе обещала…
— Ну же, быстрее!