Молодая женщина начала превращаться в старуху с потухшими глазами, часами валяющуюся на кровати с давно перестилавшимся бельем.
Иногда к ней захаживала миссис Картрайт, но эти визиты только усугубляли негатив, окружавший Кристину последнее время, и она всеми правдами и неправдами постаралась избавиться от этих посещений. Впрочем, ее гостья, поняв, что получила всю возможную информацию и поживиться больше абсолютно нечем, сама потеряла интерес к общению с миссис Хендриксен.
И вот, как-то в июне, когда под вечер она валялась на постели, поджав от холода ноги, потому что было мучительно трудно дотянуться до лежавшего на кресле пледа, и разглядывала в тысяча первый раз лепнину на потолке, дверь в спальню открылась, и на пороге показался Алан собственной персоной.
Прихватив стоящий в углу стул, он обошел ее лежбище и, поставив эту изящную вещицу, купленную по случаю в антикварном магазине, рядом с Кристиной, плотно уселся на обитое бархатом сиденье, молча разглядывая впалые щеки приятельницы и отсутствующее выражение ее лица.
— Ну… и сколько это будет продолжаться? — спустя пару минут поинтересовался он.
— Чего продолжаться? — недовольно буркнула она, с трудом отводя глаза от лепнины.
— Да вот это твое безобразие! Посмотри, на кого ты стала похожа! В Гуантанамо и то таких не встретишь!
— Отстань!
— И не подумаю! Кристи, девочка, что с тобой? Разве можно себя до такого доводить?
— Слушай, ты как сюда попал?
— Вы же сами с Майклом когда-то дали мне ключ и пригласили заходить в любое время!
— Ну так вот, положи его на стол, и можешь быть свободен! Мне и без тебя тошно.
— Ну уж нет! Я долго терпел все твои закидоны, и мое терпение наконец лопнуло. Я понимаю (хотя и не одобряю) твой пиетет перед этой старой мегерой миссис Картрайт, но должен заметить, что мы не в средневековой Индии, и никто не требует, чтобы ты свела себя в могилу вслед за Майклом… Кстати, раз уж я попал к тебе в гости, то позволь по старой памяти немного похозяйничать на кухне. Что у тебя есть в холодильнике?
— Все… Ничего… Не знаю…
— Третье, похоже, ближе всего к истине. Ладно, поваляйся здесь еще пару минут, если очень хочется, а я произведу ревизию на твоей кухне.
Он легко поднялся и отправился выполнять свою «угрозу», накинув перед этим на ее поджатые ноги плед.
Через минуту Кристина услышала, как на кухне включился свет, открылась дверь холодильника, и Алан загремел кастрюлями.
От пушистого пледа Кристине наконец стало тепло. Вытянув ноги, она прислушалась к звукам, доносившимся с кухни, и ей впервые за последние месяцы стало спокойно, и где-то в душе разжались туго стянутые обручи.