— Остроумно, — улыбнулась Лара.
— Ты сегодня какая-то, — покрутил Максим ножом в воздухе, подыскивая слово, — непривычная, какая-то другая. Смотришь странно.
— Женщинам нравится смотреть на голодных мужчин, которые со здоровым аппетитом за десять минут сметают все, что ты два часа готовила.
— И мужикам полная лафа. Да, я ведь вино принес отличное! Там, в прихожей, в пакете, сгоняй?
— От вина сегодня воздержимся. Заберешь с собой, пригодится.
— Тебе к маме ехать?
— Нет, с мамой сестра. Прекрасно знаешь, что моя сестра Вера в дни твоих посещений моей однокомнатной малогабаритной обители бросает детей на мужа и дежурит у мамы.
— Вера — прекрасный человек. А твоей маме лучше?
— Ей не хуже, чему радуемся. Кроме того, в планах у меня доставить ей удовольствие огромное, исполнение мечты. Чай пить будешь? — быстро спросила Лара.
— Обязательно! И чай, и вино, — протягивает Максим руки с плотоядной улыбкой, — но вначале мы сгоняем в спаленку. Иди ко мне, солнышко…
— Сиди! — отмахивается Лара. — Как это, в сущности, однообразно! Пришел, налопался, желудок набил, теперь ему секс требуется, потом вином шлифанёт, захрапит. Наутро по расписанию снова секс, душ с бритьем, и гуд бай, Лара, позвоню, когда сумею к тебе выбраться.
— Не понял! — откинулся на спинку углового диванчика Максим. — Бунт на корабле?
Лара нажала на кнопку включения электрического чайника, загорелась лампочка, чайник заурчал недовольно.
— Чай черный, зеленый, белый, красный, ромашковый? — спросила Лара с интонацией услужливого официанта.
— К дьяволу чай! Что с тобой происходит?
— А правда я сегодня какая-то другая? — вопросом на вопрос ответила Лара. — Скажи, Макс, мне очень важно! Какая другая? В чем?
— Ларка, чего ты бесишься? Месячные на подходе?
— Максим, я тебя прошу! Я часто тебя о чем-то просила? Какая я другая сегодня? Потом тебе все объясню, а сейчас просто ответь. У тебя отличный словарный запас, только не отшучивайся, пожалуйста!
— Другая… необычная… не знаю, — подчинился Максим женскому капризу против воли.
— Точнее!
— Несколько даже… Да, чужая. Глупость, конечно, но будто чужая. Хотя мы с тобой вместе два года…
— Три года и четыре месяца.
— Извини. Тем более. Чему ты радуешься?
— Слову «чужая».
— С какой стати?
— Вскипел чайник. Что тебе заварить?
— Ничего! — рявкнул Максим. — Мне надоели эти непонятки! Терпеть не могу выяснений отношений. Если у тебя что-то накипело, говори прямо, без идиотских прелюдий и разминок. Обязательно тебя полчаса выспрашивать? И рассуждать на тему какая такая другая чужая? Почему вам, бабам, обязательно требуется печальной загадочности напустить, прежде чем к сути дела перейти?