— Черта с два! — подскочил Чуп и скрестил на груди лапки. — И ни одной подушки не отдам! Вы — два сапога пара, оба бесчувственные, жестокие и…
— Пожарь картошку, пока мы вернемся.
— Я тебе кто?! — насупился Чуп, надвигаясь на Дона, опасно поблескивая глазами. — Я тебе домохозяйка?! Забыл, с кем говоришь?! Да если я обернусь настоящей сутью…
— А если я обернусь настоящей сутью? — обманчиво мягко спросил Дон, и запал зверька стих. — Мы вернемся примерно через час.
Дон взял Виллу за руку, заглянул обеспокоено в глаза.
— Скучала? — поправил выбившуюся из хвоста прядь. — Прости, что меня так долго не было, я давно обещал прогулку по городу, но дела отвлекли.
— Не понимаю…
— Что именно?
— Когда ты знакомил меня с демонами, сказал, что делаешь это, чтобы ничего в городе мне не угрожало. Но что может мне угрожать, если без тебя я не могу выйти из дома?
— Ты расстроена, я знаю, Чупарислиодиусса невозможно вынести дольше одного дня, а я оставил тебя на неделю, но я искуплю вину. Вот увидишь, тебе понравится прогулка, никто не знает этот город лучше, чем я.
Вилла не могла объяснить почему, но ей так и хотелось сказать, что есть некто, кто знает Город Забытых Желаний не хуже, вот только… она не могла вспомнить, кто.
— Чуп здесь ни при чем. Я хочу свободно передвигаться по городу, я задыхаюсь, когда меня ограничивают.
— Я разрешаю сделать уборку во всех комнатах, если это тебя отвлечет, но в город ты без меня не выйдешь, это опасно.
— Почему?
— Потому что в нем нет такой сущности, которая бы не мечтала тобой поужинать.
И хотя Вилла знала, что не стоит задавать глупых вопросов, не удержалась:
— И ты?
Дон посмотрел в глаза, прищурился, и ответил с придыханием:
— Я съедаю тебя на завтрак, обед и ужин, Вилла. И разве не видишь сейчас, как я изголодался?
На всякий случай Вилла осмотрела себя: все пальцы на месте, руки, ноги — в комплекте. Это было интимное признание?
— Ты нагрубил Чупу, — она высвободилась из объятий Дона.
— И что?
— Перед тем как мы уйдем, я его утешу. — Дон нахмурился, и она придумала объяснение проще: — Не хочу, чтобы он пересолил слезами картошку.
Вилла постучала в дверь кладовой.
— Занято, — буркнул зверек.
Еще раз постучала.
— Займите очередь!
Еще раз.
— Мне нужно посидеть и подумать, как жить дальше, — распахивая дверь, пожаловался зверек, и отвел глаза, переполненные грустью.
— Подумаем вместе? — Вилла присела на корточки.
— Вместе? — зверек развернулся. — А как же прогулка?
— Пойдешь с нами?
— Я перепугаю весь город.
— Почему?
— Потому что в отличие от тебя, даже у бестелесных есть глаза, девушка. Никому из жителей в голову не придет погладить меня, такая бесцеремонность только…